Даже философы и ученые отвергают определенные точки зрения, т.к. те подразумевают, что лучше отказаться от деторождения. Например, Питер Сингер не соглашается с утилитарной идеей, подразумевающей, что возникновение неудовлетворенного желания ведет к возникновению «стремления», которое прекращается только в том случае, когда желание удовлетворено. Профессор Сингер заявляет, что недопустимо производить на свет ребенка, чье существование в целом будет очень счастливым, но некоторые из желаний останутся неудовлетворенными.2 Нильс Хольтуг отрицает фрустраицонизм3 – точку зрения, согласно которой, разочарование от не исполненных желаниях имеет отрицательную ценность, а исполнение желаний лишь позволяет избежать минуса (т.е. имеет нейтральную ценность). Фрустрационизм утверждает, что, производя на свет детей, мы причиняем им вред в случае, если у них будут неисполненные желания (что случается с каждым). По этой причине Нильс Хольтуг назвал фрустрационизм «невозможной и глубоко противоестественной»4 точкой зрения. А на предположение, что плохо иметь ребенка, чья жизнь имеет лучшее качество, чем у остальных, Хольтуг отвечает, что это, конечно, не правда.5
Итак, перейду к вопросу, имеет ли значение, что мои доводы перечат интуитивным чувствам людей Так ли нелепы мои аргументы? Стоит ли отвергнуть мое мнение по причине экстравагантности? И хотя я понимаю истоки этих вопросов, я отвечаю – нет.
Во-первых, очень важно, что противоестественность идей не является по сути контраргументацией. В конце концов, интуиции нельзя доверять, т.к. она часто ошибается, являясь продуктом предрассудков. Идеи, в одном случае считающиеся противными интуиции, в другом случае принимаются за правду. Так идеи о несправедливости рабства или о допустимости смешанных браков ранее считались глубоко противоестественными. Теперь эти идеи большей частью мира воспринимаются само собой разумеющимися. Что говорит о том, что одной противоестественности недостаточно, необходимо привести крепкие контраргументы, а многие, отвергшие идеи, озвученные в этой книге, сделали это, не задумываясь. Они просто предположили, что эти идеи ошибочны, в то время как на самом деле идеи логически обоснованы.
Во второй части я показал, что асимметрия удовольствия и страданий подкрепляет множество важных аргументов против деторождения. Возможно, что мои аргументы могут быть восприняты как reductio ad absurdum (доведение до абсурда). Иными словами, может показаться, что принятие моей теории более противоестественно, чем неверие в асимметрию удовольствия и страданий. Человек, столкнувшийся с выбором – согласиться со мной или отрицать асимметрию, скорее выберет второе.
Это возражение неправомерно по многим причинам. Во-первых, не стоит забывать, во что мы ввязываемся, отрицая асимметрию. Конечно, равноценность добра и зла доказать можно по-разному, но наиболее невероятно – утверждать, что отсутствие удовольствия не нейтрально, а очень плохо. Тогда можно будет заявлять, что перед нами стоит (серьезный?) моральный долг перед будущими поколениями – производить новых людей. И если не выполнить этот долг, не создав как можно больше счастливых людей, нам должно быть жаль. Более того, нам должно быть жаль все необитаемые места планеты и вселенной и всех их возможных, но не существующих, обитателей.
Еще хуже дела обстоят, если прибегнуть к другому пути доказательства, что асимметрии между добром и злом не существует, а именно: заявлять, что отсутствие боли для несуществующего человека – всего лишь «не плохо». Следуя этой логике, нет ни одной этической причины, основанной на интересах будущей личности, воздержаться от создания этой личности. Из чего вытекает, что если рожденный на свет будет страдать, мы не обязаны сожалеть о своем поступке, равно как мы не обязаны будем сожалеть о появлении на свет других страдающих людей по всей планете.
И те люди, которые считают, что мои аргументы доведены до абсурда, готовы отрицать асимметрию, но не готовы отрицать все, что из этого вытекает. Совершенно точно нельзя отрицать асимметрию, но при этом относиться ко всем остальным проблемам как прежде, как если бы асимметрия существовала. Мои аргументы должны заставить людей, отрицающих дисбаланс добра и зла, как минимум столкнуться с выводами, следующими за этим отрицанием (и выводов гораздо больше, чем я привел выше). Я сомневаюсь, что из многие из заявляющих, что они отрицают асимметрию добра и зла, станут отрицать ее в действительности.