Меня представили главному художнику и не менее главному режиссёру.
Признаться, режиссёра я представляла себе иначе. Я представляла себе его взлохмаченным, в растянутом полосатом свитере, с шарфом, обмотанным вокруг шеи, с безумными глазами, а увидела великосветского снисходительного господина (не помню были ли запонки, но по его манере держать руку и запрокидывать голову должны были быть) в костюме-тройке и с короткой стрижкой.
Главный художник оказалась прекрасным светлым человеком, украшенным щемящим одиночеством, пребывающим в мире своих кабинетных фантазий, окутанным воспоминаниями, макетами своих декораций, фолиантами театральной тематики и старыми афишами. Они мне объяснили, что ничего мне не светит, но они мне очень рады.
Экскурсия по театру произвела на меня впечатление кроличьей норы из Алисы в стране чудес, только идущей не сверху вниз, а наоборот. Чем выше мы поднимались по этажам, тем уже становились лестницы и тем меньше оказывались двери. Внизу они были из дерева и стекла, тяжёлыми и пафосными, с золочёными ручками похожими на перила. На средних этажах штабелями выстраивались белые двери кабинетов, а под крышей они были такими маленькими, что мне пришлось бы протискиваться в них, если бы меня туда пустили. Они, как будто боялись быть замеченными, прячась под кое как набитую на них жестянку.
Проходя мимо сцены я почувствовала запах древесных опилок и пудры. Это были такие похожие запахи в таком неожиданном сочетании, что у меня закружилась голова от разности нахлынувших ассоциаций. На сцене валялся какой-то деревянный круг, похожий на гигантскую юлу. Он был выхвачен светом софита из темноты таким образом, что любая заноза на нём приобретала сакральное значение. А за ним была темнота с намёком на то, что за ней кроется – космос.
Колосники – это место откуда обычно происходит чисто английское убийство. Совершенно невозможно понять кто, что, где и когда подпилил, или оно само упало.
Мы достигли пункта назначения – кабинета главного художника и нырнули в уют личного пространства творца атмосферы. Был ясный день, стояла тишина, изредка нарушаемая первобытными выкриками актёров, доносящихся с малой сцены. Шёл последний месяц зимы.
Работа происходила так (это вкратце и по сути):
– Мы ставим спектакль "Укрощение строптивой". Нарисуйте нам что ни будь на эту тему.
– Есть фотографии актёров, которые необходимо использовать?
– Какие фотографии? Фотографии могут появиться только после премьеры, а мы ещё даже вычитку не начинали. Афишу нужно сделать не смотря на отсутствие фотографий.
– Хорошо, а какие должны быть размеры?
– Ну вы пока делайте, а там посмотрим.
– Да, но я должна понимать на какой размер делать.
– Ну у нас обычно бывает А-3 и А-4, но мы пока точно не знаем, что пригодится.
– Хорошо, а есть какая-то режиссёрская идея? Какой-то замысел, который отличает ваш спектакль от первоисточника?
– Мы не хотим раскрывать карты.
– Какие карты кому раскрывать? Это секрет от меня, что ли? Я же, вроде бы как в ваших интересах стараюсь.
– Нееет, что вы, не вам – зрителю.
– А при чём тут зритель? Разве он не должен понимать на какой спектакль его приглашают?
– Нет, должна быть интрига, вопрос: "Что это?"
– Хорошо, а какие тексты должны присутствовать на афише? Логотип театра, название спектакля, имена режиссёра и актёров, что ещё?
– Тексты не имеют значения, мы их потом в последний момент вставляем.
– Но как же? Текст – это полноправный участник дизайна, он важен, он должен читаться, его надо грамотно закомпоновать.
– Нет, нет. Текст мы добавляем потом, в самый последний момент.
– Есть какие-то пожелания по афише?
– Мы хотим увидеть ваше видение.
– Я привыкла согласовывать задание до тех пор, пока мне не станет понятно, как его выполнять. Но на данный момент у меня нет ни материалов, не информации, ни технического задания, ни даже пожеланий. Как же мне работать?
– Но вы же художник – хором произнесли участники беседы, молитвенно сложив руки и слащаво улыбаясь.
Как правило, я не беру в работу такие проекты и, уж тем более, не работаю без предоплаты. Но, так как афиш в моём портфолио не было, то я решила, что они имеют полное право "на меня посмотреть". По условиям наших договорённостей, после того как они "на меня посмотрят" они должны были меня официально трудоустроить на полставки и продолжить работать в вышеописанном режиме.
Я нарисовала эскизы и отправила им в письме с комментариями. Я продумала композицию таким образом, чтобы она воспринималась легко узнаваемым силуэтом даже издалека и в движении. Уводителя автомобиля есть 2 секунды, чтобы воспринять изображение). Афиша носила характер итальянской комедии при использовании современных атрибутов. Осталось только подобрать или дорисовать шрифты в нужной стилистике.