Кажется, жить по новому станет работой потруднее, чем он думал.
Похититель костей
Когда её глаза открылись, она увидела кости.
Кости длинные и короткие, толстые и тонкие, белые, желтые, коричневые. Закрывавшие облезлую стену от пола до верхних балок. Сотни их. Прибитых, образуя узоры, безумную мозаику. Она вытаращила воспалённые, режущие глаза. Языки пламени бились в закопчённом очаге. С верха камина, ей ухмылялись черепа, ровно уложенные по трое.
Значит, кости человеческие. Монза почувствовала мороз по коже.
Она попробовала сесть. Расплывчатое ощущение неподвижного оцепенения взорвалось болью столь внезапно, что её чуть не вытошнило. Затемнённая комната плыла, кренилась. Она была связана и лежала, на чём-то твёрдом. Сознание словно облили грязью - она не помнила, как здесь очутилась.
Она покрутила головой в разные стороны и увидела стол. На столе был металлический поднос. На подносе лежал аккуратный набор инструментов. Пинцеты, щипчики, иглы и ножницы. Маленькая, но очень дельная пила. По меньшей мере, дюжина ножей, разных форм и размеров. Их отточенные острия притягивали её расширившиеся зрачки. Изогнутые, прямые, зазубренные лезвия, безжалостные и живые при свете огня. Орудия лекаря? Или мучителя?
- Бенна? - Не голос, а призрачный писк. Её язык, дёсны, горло, носовые пазухи - всё ободрано, как освежеванное мясо. Она снова попыталась сдвинуться, но едва смогла поднять голову. Даже такое усилие пронзило шею острой резью, исторгая стон, отдало в плечо, послало волну тупой, пульсирующей боли к ногам, вдоль правой руки и к рёбрам. Боль несла страх, а страх нёс боль. Дыхание сквозь воспалённые ноздри участилось, стало одышливым и неровным.
Щёлк, щёлк.
Она замерла, тишина колола уши. Затем скрежет - ключ в замочной скважине.
Она отчаянно и резко изогнулась, боль вспыхнула в каждом суставе, распарывала каждый мускул, била в глаза. Распухший язык вклинился между зубами, заткнув её собственный крик. Дверь со скрипом отворилась и захлопнулась. Шаги по голым доскам звучали еле слышно, но каждый из них обрушивал на неё новую волну страха. На полу вытянулась тень - громадные, перекрученные, чудовищные очертания. Её глаза напряглись до предела - она ничего не могла поделать, только лишь ждать худшего.
Из дверного проёма выступила фигура. Она прошла мимо неё и приблизилась к шкафу. Человек определённо выше среднего роста, с короткими светлыми волосами. Уродливая искривлённая тень оказалась отбрасываемой холщовым мешком на его плече. Он напевал про себя, с закрытым ртом, когда принялся опустошать мешок. Каждую вещь оттуда он бережно ставил на нужную полку, затем поворачивал её и двигал туда-сюда, до тех пор пока она не вписывалась в обстановку надлежащим образом.
Если он и чудовище, то, кажется, чудовище вполне бытовое, внимательное к мелочам.
Он мягко закрыл дверь, сложил пустой мешок пополам, потом снова пополам и просунул его под шкаф. Снял испачканный плащ, повесил его на крючок, проворно отряхул, повернулся и застыл как вкопанный. Бледное тонкое лицо. Не старое, но в глубоких морщинах. Твёрдые скулы, глаза голодно блестят в посиневших глазницах.
На мгновение они уставились друг на друга, оба казались одинаково шокированными. Затем его бесцветные губы конвульсивно сложились в болезненную улыбку.
- Ты очнулась!
- Кто ты такой? - Устрашающий скрежет в её пересохшей глотке.
- Не важно, как меня зовут. - Он говорил с отголоском акцента жителей Союза. - Достаточно сказать, что я изучаю естественные науки.
- Лекарь?
- Помимо прочего. Как ты наверно уже поняла, я увлекаюсь, в основном, костями. Вот почему я так рад, что жизнь... тебя мне подкинула. - Он снова усмехнулся, но усмешка, как у оскаленного черепа, не коснулась его глаз.
- Как я... - Ей приходилось бороться со словами. Челюсть заело, как ржавый шарнир. Будто она пыталась говорить, набрав полон рот говна, и на вкус это вряд ли было более приятным. - Как я здесь очутилась?
- Мне нужны тела для работы. Порой они попадаются там, где я нашёл тебя. Но прежде мне ещё никогда не попадались живые. Насколько могу судить, ты крайне, впечатляюще везучая женщина. - Казалось, он на секунду задумался. - Конечно, в первую очередь было бы везеньем, если бы ты вообще не упала, но... раз уж ты...
- Где мой брат? Где Бенна?
- Бенна?
Память нахлынула в одно ослепляющее мгновение. Кровь, просачивающаяся между его сжатых пальцев. Длинный клинок, пронзающий его грудь, пока она, беспомощная, смотрела. Его обвисшее, вымазанное красным лицо.