Она задрожала. Эта забитая туша не могла быть её телом. Она хрипло дышала сквозь стук зубов, а ссохшаяся угристая грудь разом отяжелела. - У.. - прохрипела она. - У..
- Знаю! Восхитительно, а? - Он наклонился над ней, стремительно проведя рукой по лесенке красных рубцов на её груди. - Вот тут рёбра и грудина совсем раскрошились. Чтобы восстановить их и поработать над лёгким пришлось произвести рассечение. Я старался резать по минимуму, но ты же видишь, что повреждения...
- У...
- Левым бедром я особенно доволен. - Указывая на алый зигзаг идущий от угла её ввалившегося живота вниз к внутренней стороне усохшей ноги, с обеих сторон окруженный следом из красных точек. - Бедренная кость, вот здесь, к сожалению вклинилась сама в себя. - Он прищёлкнул языком и всунул палец в сжатый кулак. - Немного укоротило твою ногу. Но так вышло, что голень на другой ноге оказалась раздроблена и мне удалось вытащить крохотный осколочек кости, чтобы возместить разницу. - Он нахмурился, сдвигая вместе её колени и наблюдая, как они сами раскатываются в стороны - ступни безвольно болтались. - Одно колено слегка ниже другого, и стоя ты не будешь столь же высокой как прежде, но, принимая во внимание...
- У...
- Уже срослось. - Он усмехнулся, нежно погладив её высохшие ноги от верха бёдер до узловатых лодыжек. Она смотрела, как он касаётся её, будто повар гладит ощипанную курицу и вряд ли что-либо чувствует. - Всё полностью срослось, и зажимные винты удалены. Шедевр, поверь мне. Вот бы скептики из академии посмотрели на это - им было бы не до смеха. Вот бы увидел мой прежний наставник, даже он...
- У... - Она медленно подняла правую кисть. Точнее, дрожащее, вихляющееся на конце предплечья издевательство над кистью. Ладонь была гнутой и сморщенной, с громадным уродливым шрамом там, где в неё врезалась проволока Гоббы. Пальцы скрючило как древесные корни, сдавило вместе, и только мизинец торчал под странным углом. Попытавшись сжать кулак, она простонала сквозь стиснутые зубы - пальцы еле шевельнулись, а острая боль прострелила руку, обжигая желчью заднюю стенку горла.
- Я старался изо всех сил. Мелкие косточки, как видишь, серьёзно пострадали и сухожилие мизинца напрочь разорвано. - Её хозяин казался разочарованным. - Конечно, шок. Отметины сойдут... до некоторой части. Но на самом деле, принимая во внимание падение... ладно, вот. - Мундштук трубки с шелухой приблизился к ней, и она жадно в него всосалась. Впилась зубами, как будто он был её последней надеждой. Он ей и был.
***
Он отщипнул крохотный кусочек от ломтя хлеба, не иначе птичек кормить собрался. Монза следила за его действиями, рот наполнялся кислой слюной. Дурнота или голод, особой разницы не было. Она молча взяла этот кусочек, поднесла к губам - слабую руку затрясло от усилий. Протолкнула между зубами и дальше, в глотку.
Будто бы глотает осколки стекла.
- Потихоньку, - прошептал он. - Как можно медленней - с тех пор как ты упала, ты ничего не ела кроме молока и подслащенной воды.
Хлеб застрял в пищеводе, и её скрутил рвотный спазм, кишки сомкнулись вокруг ножевой раны, которой её наградил Верный.
- Вот. - Он просунул руку под её затылок, нежно, но твёрдо, поднял её голову и приставил к губам бутыль с водой. Она глотнула, и снова, потом её глаза внезапно уставились на его пальцы. Ей почудились там, на затылке, какие-то незнакомые выступы. - Я был вынужден удалить несколько кусков твоего черепа. Заменил их монетами.
- Монетами?
- Ты бы предпочла, чтоб твои мозги остались торчать на улицу? Золото не ржавеет. Золото не гниёт. Естественно, я сильно потратился, но если бы ты умерла, всегда смог бы вернуть назад своё вложение, а раз уж ты не, ну... Я решил, что деньги потрачены не зря. Ты будешь ощущать что-то типа шишек, но волосы отрастут обратно. Какие у тебя красивые волосы. Черны, как полночь.
Он позволил её голове мягко откинуться назад на одеяло и чуть задержал там руку. Мягкое касание. Почти приласкал.
- Обычно я человек молчаливый. Пожалуй, слишком много времени провёл в одиночестве. - Он блеснул своей улыбкой. - Но я нашёл тебя... ты вызвала во мне самое лучшее. Прямо как мать моих детей. Ты, местами, напоминаешь мне её.
Монза полуулыбнулась в ответ, но по её кишкам проползло отвращение, что перемешалось с недомоганием, которое она стала ощущать чересчур часто. С той сладкой потребностью.
Она сглотнула. - Можно...
- Конечно. - Он уже протягивал ей трубку.