- Какое?
- Считать, что тебе известны все ответы. - Он отодвинулся от идущей мимо женщины с мужчиной в поводу. Большой, темнокожий мужик в ошейнике из блестящего металла нёс обеими руками мешок, его глаза не отрывались от земли. - Ты видела?
- На Юге большинство людей кому-то принадлежат либо кого-то держат у себя.
- Что за сучий обычай, - прошептал Трясучка. - Я-то думал, ты сказала, что это часть Союза.
- А у них в Союзе дорожат своей свободой, не так ли? Здесь нельзя обращать в рабство. - Она кивком указала на других, которых вели в ряд - невзрачных и жалких. - Но если они проездом, никто их не освободит, я тебе ручаюсь.
- В гробу видал я этот Союз. Похоже этим сучарам всегда нужно больше земель. На Севере их сейчас больше, чем когда-либо раньше. С тех пор как снова началась война, они заполонили Уффрис. И за каким же им столько земли? Ты бы видела тот город, что у них уже есть. Это место рядом с ним выглядит убогой деревней.
Она резко окинула его взглядом. - Адуя?
- Он самый.
- Ты там побывал?
- Айе. Я там бил гурков. Получил эту отметину. - И он оттянул рукав, чтобы показать шрам на запястье. Когда повернулся обратно, её глаза смотрели как-то странно. Можно было в общем-то счесть это уважением. Ему понравилось то что он увидел. Долгое время на него никто не смотрел ни с чем, кроме презрения.
- Ты стоял в тени Башни Делателя? - спросила она.
- Почти весь город стоит в тени этой штуки, в то или иное время дня.
- На что это похоже?
- В ней темнее, чем вне её. По моему опыту, тени так себя и ведут.
- Ха. - Первый раз Трясучка увидел на её лице нечто похожее на улыбку, и подумал, что она ей идёт.- Я всегда твердила, что съезжу туда.
- В Адую? Что же тебя останавливает?
- Шесть человек, которых надо убить.
Трясучка сдул щёки. - А. Это. - В его душе пробежала волна беспокойства, и он заново задумался о том, какого же лешего он сказал да. - Всегда был самым злым своим врагом, - пробормотал он.
- Тогда держись ко мне поближе. - Её улыбка стала шире. - Скоро у тебя появятся и похуже. Мы прибыли.
Не чувствовалось, что они у цели. Узкая улочка, тёмная и пыльная. Разваливающиеся дома прижались друг к другу, подгнившие и облупившиеся ставни, куски облицовки потрескались и поотставали от сырых кирпичей. Он повёл коня вслед за повозкой в угрюмую подворотню, пока Муркатто затворяла за ними скрипящие ворота и задвигала ржавый засов. Трясучка привязал лошадь к гнилой коновязи во дворе, покрытом сорняками и отвалившейся черепицей.
- Дворец, - пробурчал он, устремляя взор навстречу серому квадрату небес наверху. Все стены вокруг в высохшем лишайнике, на петлях висели полуразвалившиеся ставни. - Когда-то был.
- Я купила его из-за его места расположения, - сказала Муркатто, - не ради отделки.
Они направились в сумрачный зал, пустые проёмы дверей вели в пустые опочивальни. - Полно комнат, - заметил Трясучка.
Дружелюбный кивнул. - Двадцать две.
Их сапоги топали по скрипящей лестнице, пока они поднимались наверх, сквозь гнилое нутро здания.
- С чего ты собираешься начать? - спросила Морвеера Муркатто.
- Я уже начал. Представительные письма отосланы. У нас подготовлен внушительный вклад для зачисления на счёт "Валинта и Балка" завтра утром. Настолько внушительный, что гарантирует внимание самого старшего конторщика. Я, со своей ассистенткой и твоим человеком, Дружелюбным, проникнем в банк под видом купца и его помощников. Мы встретимся с - а затем попробуем его убить - Мофисом.
- Так просто?
- Не упустить возможность - как правило, ключевой способ решения таких дел, но если подходящий момент не наступит, мне придётся заложить фундамент для более... разветвлённого подхода.
- А с остальными нами что? - спросил Трясучка.
- Наша нанимательница, очевидно, обладает приметным обликом и может быть опознана, тогда как ты, - Морвеер презрительно бросил ему сверху лестницы, - выделяешься как корова среди волков, и будешь также полезен. Ты слишком высок, у тебя слишком много шрамов и твоя одежда намного более сельская, нежели это уместно в банке. Что же касается волос -
- Блюэээ, - произнесла Дэй, тряся головой.
- Что бы это значило?
- В точности то, что прозвучало. Ты просто-напросто крайне, крайне... - Морвеер повращал рукой. - Северный.
Муркатто отомкнула ободранную дверь наверху последнего лестничного пролёта и толкнув, распахнула её. Оттуда сочился грязный дневной свет. Трясучка прошёл вслед за всеми, моргая от солнца.
- Клянусь мёртвыми. - Путаница беспорядочно разбросанных крыш всевозможных форм и углов наклона раскинулась повсюду - красная черепица, серый шифер, белая освинцовка, гниющая солома, облепленные мхом стропила, позеленевшая, испещренная полосками грязи медь, залатанная холстом и старой кожей. Нагромождение покосившихся фронтонов, чердаков, балок, покрытых облупившейся краской и поросших травой, покачивающихся отливов, примотанных цепями изогнутых желобов, и провисших бельевых веревок теснилось повсюду и выглядело так, как будто в любой момент может скопом сорваться и рухнуть на улицы.