— А я уже собиралась в Лондон.
— Прекрасная мысль! Как раз солнце вышло и мы приехали. Хочешь, помогу сложить вещи? — сухо предложил он.
— Посмотрим, что будет дальше с погодой, — решила я. — Задержимся на пару часиков.
Мы задержались на четыре восхитительных дня. Слепили самые грандиозные каноэ и фигуры русалок из мокрого песка, какие только видел Корнуолл (Хэмиш заявил, что песчаные замки — «прошлый век»), устраивали пикники на пляже, бродили по приморским деревушкам, глазели на витрины магазинов и заплетали девчонкам затейливые косички. Дети объедались корнуоллским мороженым и уничтожали горы пиццы на берегу, наблюдая, как рыбацкие суда возвращаются в порт после ночного лова.
— Так и я смогу, — заявил Люк однажды, увидев, как рыбаки сортируют улов.
— Ладно, тогда налови нам рыбы к завтрашнему ужину, — поймала я его на слове.
Люк с мальчишками отправился рыбачить в устье. Через три часа они вернулись — с самодовольными усмешками и парой увесистых тайменей.
Тем вечером мы задумали барбекю на пляже. Пренебрежительно отвергнув мою пресловутую печку, Люк велел мальчишкам поискать крупных камней. Из этих камней выложили кольцо в тени утеса, который должен был защищать костер от ветра. В кольце вырыли яму, а в нее натаскали дров со всего берега.
— Ого! Да у вас опыт, — признала я.
Весь день мы мирно собирали топливо для костра и наслаждались единством с природой. Дети шлепали босиком по мелководью и строили запруды. Бесконечно довольная, я задремала на солнышке. Наши с Алексом трения стали далекими, как эпизод скверного романа.
К чаю Люк развел огонь.
— Через час разгорится.
Пока мы все купались, Хэмиш согласился следить за костром. Вода уже похолодала. Мы затеяли гонки: Люк вез на плечах Дейзи, я тащила за руку Матильду. К нашей полной неожиданности и с помощью капризной волны, вовремя обрушившейся на остальных участников, мы с Матильдой первыми достигли воображаемой финишной черты. Матильда ликовала: впервые в жизни она победила в спортивном соревновании. Озябнув в воде, мы все включились в игру в горелки — или «грелки», как обозвал ее Люк. После недавнего поражения он изо всех сил старался отыграться и ловил в основном меня. А я резвилась, как девчонка.
На ровном и жарком огне мы сварили молодой картофель в соленой морской воде и приготовили овощные кебабы с целыми кукурузными початками и великолепной рыбой. Рыба получилась — пальчики оближешь, даже девчонкам понравилась, хотя Дейзи все-таки потребовала кетчуп. На сладкое был гигантский арбуз, нектарины, вишни и шоколад, а когда стемнело, мы стали жарить зефир на длинных палочках. Люк научил девчонок делать сандвичи с зефиром из крекеров и квадратиков шоколада, которые таяли от тепла подрумяненного на костре зефира. Угощение, конечно, было верхом декадентства, но все мы его заслужили. Хэмиш, Дугал и Матильда ускакали играть в прятки, а Дейзи сморила усталость: так долго без своей коляски она еще никогда не обходилась. Она уснула, едва положив головку мне на колени.
Это был волшебный час: день плавно сменялся ночью, мы с Люком потягивали пиво, отяжелев от сытной еды, кожу приятно пощипывало от морской воды и солнца. Люк поднялся и отошел от костра к воде. В сумерках я едва различала его силуэт на фоне моря. Он повернулся к морю спиной и засмотрелся на меня через костер. Под его пристальным взглядом я вдруг застеснялась, попыталась притвориться, будто мечтательно смотрю на огонь. Интересно, как выглядит в отблеске костра женщина, которой уже под сорок? Простояв на берегу целую вечность, Люк подтащил к костру здоровую дубину и швырнул ее в костер. Сноп искр взметнулся в небо, как миниатюрный фейерверк. Люк сел, я отодвинулась от пышущего жаром пламени и повернулась к Люку. Он улыбнулся, потом посерьезнел, придвинулся ближе и поцеловал меня. Его губы имели привкус соли и пива, от Люка пахло летом и дымом.
— М-м-м… — пробормотал он.
Я отстранилась.
— Не знаю, надо ли…
Он снова поцеловал меня — на этот раз смелее, а я невольно прикрыла ладонями лицо Дейзи — на случай, если она вдруг проснется. Крики детей привели меня в чувство: я поняла, что надо остановиться, пока еще не поздно. Отпрянув, я позвала детей — тем более что быстро темнело и я опасалась за Матильду. Вся троица примчалась с хохотом и рухнула у костра, понятия не имея, что здесь недавно произошло.
— Пора укладываться, — сказала я деловитым тоном. Рассудок уже давно подавал мне сигнал — но не отхода ко сну, а сигнал тревоги: «Внимание! Опасность! Люк Ллойд рядом!»