— А ты, часом, не строишь иллюзий?
— Иллюзии тут исключены. Речь идет о гильошировальной машине, обрабатывающей не только плоские поверхности, но и контуры. Американцы за такую машину сколько угодно заплатят… Она произведет настоящий фурор…
— Если только тебя кто-нибудь не опередит.
— В данном случае этого бояться не стоит.
— Изобретателям всегда есть, чего опасаться. Например, кто-то проболтается и твою идею украдут.
— Будь спокойна: огромную часть работы я делаю сам, да и помощник у меня стоящий. Кажется, я уже рассказывал тебе о своем старшем мастере, Жаке Гаро. На него можно положиться. Он умен, образован, активен, и его помощь я так ценю, что намерен выделить ему долю прибыли.
— Ты доверил ему секрет изобретения?
— Это было совершенно необходимо: именно он будет работать над созданием образца. К тому же я его хорошо знаю… Честный парень.
— Ну и слава Богу. А как поживает та несчастная женщина, мать двоих детей, муж которой погиб при взрыве? Я полагаю, она все еще работает на заводе?
— А как раз о ней я и собирался с тобой поговорить. Да, она все еще на заводе, но мне придется с ней расстаться.
— Ты увольняешь ее! — изумилась госпожа Бертэн.
— Да, несмотря на то, что не хотелось бы… Вынужден.
— Я что-то плохо понимаю. Смерть ее мужа, погибшего у тебя на службе, накладывает на тебя определенные обязательства по отношению к ней.
— Знаю, и вовсе не намерен о них забывать. Жанна Фортье — существо честное и славное, прекрасная мать, но не способна она работать в охране, там мужчина нужен.
— Тебе следовало подумать об этом, прежде чем предлагать ей такую работу…
— А я не подумал.
— Ты уже известил ее об увольнении?
— Да. Она позволила допустить нарушение правил, да и сама их нарушила, это никогда нельзя так оставлять: дурной пример заразителен.
— Ты слишком суров!
— Я всего лишь справедлив.
— И что же будет с беднягой?
— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить — о ее будущем… Уже давно я настоятельно прошу тебя вместо приходящей служанки нанять постоянную, которая будет жить в доме, а ты всегда отказываешься.
— Я считаю, что мне и приходящей достаточно. Ты же знаешь, что я люблю возиться по дому.
— Допустим. Но Жанна была бы для тебя не только служанкой, она составила бы тебе неплохую компанию. Ты, сестричка, уже не слишком молоденькая, тебе и отдохнуть иногда не помешает; присутствие Жанны в доме позволит тебе время от времени это делать. А ее сынишка — ему три с половиной года — станет Люсьену хорошим товарищем. Потом я помогу ему получить образование и оплачу тем самым долг перед вдовой, муж которой погиб у меня на службе. Видишь, нужно соглашаться, непременно нужно. Я был с ней суров и думаю, она в какой-то степени затаила на меня злобу; так вот, мне хотелось бы, вернувшись в Альфорвилль, преподнести ей хорошую новость — она тут же все забудет. Разумеется, все возросшие из-за присутствия в доме Жанны расходы я оплачу… Не отказывай мне… Этим ты не только сильно меня огорчишь, но и поставишь в затруднительное положение.
— Не хочу я тебе причинять ни печали, ни хлопот, — ответила госпожа Бертэн, — я охотно помогу тебе в благом начинании. Можешь сразу же, как только вернешься, отослать ко мне Жанну с сыном.
— Ах! До чего же ты у меня добрая! — воскликнул господин Лабру, в порыве чувств сжав руки сестры. — Определенно, я полечу в Альфорвилль на крыльях радости.
Глава 5
В Альфорвилле рабочий день начинался обычным порядком. Жак Гаро, явившись на завод одним из первых, тихонько проскользнул мимо привратницкой — так, что Жанна, занятая в этот момент списком рабочих, не могла его заметить. А она, между прочим, с нетерпением его ждала.
Со вчерашнего дня ей не давали покоя те загадочные слова, что сказал ей старший мастер, а особенно — его странное поведение и выражение лица. Ей хотелось поскорее увидеть Жака, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке; сама того не желая, она думала о нем и выглядела при этом такой взволнованной и лихорадочно возбужденной, что многие обратили внимание. Особенно обеспокоился Давид. Рассыльный зашел в привратницкую за ключами от кабинетов господина Лабру и кассира Рику — каждое утро он убирал там.
— Какая вы сегодня бледненькая, госпожа Фортье! — сказал он. — Может, заболели?
— Нет, нет, господин Давид.
— Но все-таки с вами что-то такое…
— Ничего такого, уверяю вас…
— Но вы не уедете из наших краев, госпожа Фортье?