— Одной проблемой меньше, — пробормотал он, — компрометирующего меня клочка бумаги больше нет. Остается лишь своим рвением, отвагой и самопожертвованием обратить на себя всеобщее внимание — это будет великолепным ответом на все обвинения со стороны Жанны, если у нее хватит наглости меня обвинить.
В тот момент, когда он закричал: «Нужно спасти кассу!..», в голове у него созрел поистине дьявольский план.
Из дверных и оконных проемов флигеля вздымались языки пламени, раздуваемого порывами ветра.
— Нам ни за что не войти туда! — сказал кассир Рику.
— Позвольте-ка мне, — вызвался Жак.
— Что вы собираетесь делать?
— Сейчас увидите.
Он прыгнул сквозь стену огня, оказался в коридоре, где лежало тело господина Лабру, и вскрикнул как бы от ужаса.
— Здесь труп! — прокричал он.
Потом, подняв тело своей жертвы, выскочил наружу и опустил чудовищную ношу на землю. Кассир в ужасе отшатнулся и пробормотал:
— Но это же хозяин! Весь в крови!.. Его убили!..
Жак не стал терять времени на разговоры. Снова прыгнул в огонь и исчез за стеной пламени. Через пару секунд изнутри раздался его голос — слабый, изменившийся, почти неузнаваемый:
— Я в кабинете… рядом с кассой! — кричал он. — Я задыхаюсь!.. Умираю!.. Помогите!..
Люди было бросились вперед. Но между ними и коридором бушевало уже целое море огня. Внезапно раздался ужасающий треск… Крыша обрушилась, второй этаж не выдержал и рухнул вниз, на первый. Бессильная толпа загудела от ужаса.
— Жак погребен под горящими обломками… погиб…
Тем не менее некоторые попытались двинуться вперед, но огонь — жарче, чем в кузнице — пылал, словно в печи, никого не подпуская к флигелю. Вскоре рухнули и стены. В этот момент из Мэзон-Альфора и Шарантона прибыли пожарные. Слишком поздно для того, чтобы хоть что-то можно было спасти! Завод теперь являл собой сплошное нагромождение обломков. Кассир Рику, как безумный, размахивая руками, метался в толпе и повторял:
— Подожгла, мошенница! И предательски убила господина Лабру! Из-за нее, презренной твари, и Жак погиб!
Вместе с пожарными прибыл из Шарантона и комиссар полиции. Услышав слова Рику, он подошел к нему и спросил:
— Кто вы такой, сударь?
— Заводской кассир, точнее — был им.
— Вы кого-то обвиняете в поджоге?… Вы говорили о каком-то убийстве?
Рику потащил комиссара туда, где лежал распростертый на земле труп инженера, и заявил:
— Вот жертва. Убит ударом ножа в грудь. Взгляните!
— Господин Лабру! — воскликнул комиссар, узнав владельца завода.
— Он самый! Наш несчастный покойный хозяин.
Представитель власти убедился, что инженер мертв, и спросил:
— Кого вы обвиняете?
— Заводскую привратницу!
— Ее имя?
— Жанна Фортье.
— На чем основаны ваши обвинения?
— Ее нигде нет, как сквозь землю провалилась, а это ясно доказывает, что она, устроив поджог, сбежала. Кроме того, она покупала керосин — явно уже вынашивала преступный замысел.
— Но каков мотив преступления?
— Позавчера господин Лабру, недовольный тем, как она выполняет свои обязанности, уволил ее. Через неделю она должна была уехать отсюда.
Комиссар что-то записывал — от пламени пожара на дворе было светло, как днем.
— Вы сказали, что есть еще одна жертва? — продолжал он. — Что за жертва?
— Старший мастер завода. Добрый, славный малый, достойный всяческих похвал, — Жак Гаро. Как и все, он прибежал тушить пожар. Рискуя жизнью, хотел спасти кассу и погиб под пылающими балками рухнувшей крыши! У! Подлая женщина!
— Уцелела где-нибудь хоть часть здания, куда можно было бы временно поместить тело господина Лабру?
Давид, рассыльный — он только что появился — ответил:
— Да, сударь. Конюшня и сараи целы.
— Хорошо, перенесите тело туда…
Несколько человек подняли бренные останки инженера и понесли их к постройкам, расположенным на подветренной стороне и потому не пострадавшим от пожара. Комиссар вновь заговорил, обращаясь к Рику:
— Мы немедленно начнем расследование; его поведу я и нынче же поставлю в известность господина прокурора. И попрошу вас дать мне все необходимые для составления протокола сведения.
— К вашим услугам, господин комиссар, — сказал кассир.
— Но сначала скажите мне еще кое-что. Господин Лабру ведь не был женат, не так ли?