— Самодельное взрывное устройство, — сказала она. — Афганистан.
Это был термин, против которого я возражал. Это стало распространенным явлением во время второй войны в Персидском заливе. Вероятно, придумано каким-нибудь правительственным пиарщиком, чтобы оружие местных выглядело низкотехнологичным и бесхитростным. Как будто не о чем было беспокоиться. Чтобы вызвать в воображении образ того, как их сколачивают неумелые крестьяне в пещерах и подвалах. Тогда как на самом деле все было наоборот.
Много лет назад я был в Бейруте, когда самосвал, груженный шестью тоннами взрывчатки, ворвался в ворота казарм. В тот день погибло двести сорок морских пехотинцев и один моряк армии США. Пятьдесят восемь французских десантников были убиты во время другого нападения в соседнем районе. И с тех пор все стало только хуже. Создатели бомб теперь имеют доступ к сложной электронике. У них есть дистанционные детонаторы, инфракрасные триггеры и датчики движения. Они стали экспертами во всём. Они стали более безжалостными. Помимо гвоздей и металлических осколков, предназначенных для разрывания человеческой плоти, они регулярно загружают свои устройства бактериальными веществами и антикоагулянтами. Даже если их жертвы переживут первый взрыв, они все равно, скорее всего, истекут кровью или умрут от какой-нибудь ужасной болезни.
Я отогнал эти мысли в сторону и спросил её:
— В каких войсках ты служила?
— Шестьдесят шестая группа военной разведки. Из Висбадена, Германия. Но это случилось уже после службы в армии. Меня не награждали «Пурпурным сердцем».
— Ты работала на частную организацию?
Она покачала головой.
— Нет, мне было бы противно работать в такой конторе. Назови меня сумасшедшей, но я не думаю, что войны должны вестись ради прибыли.
— Что тогда? Не так много гражданских лиц отправляются в Афганистан.
— Это долгая история. Я расскажу тебе как-нибудь в другой раз. А пока, что насчёт тебя? Что привело военного полицейского именно в это место? Пешком? Из всех дорог во всех городах…
— Тоже долгая история.
— Но я собираюсь спросить прямо сейчас. Ты что, какой-то беглец?
Я на мгновение задумался над её вопросом. О последнем городе, в котором я был. Это было в Техасе. Я уехал предыдущим утром, в спешке. Там я столкнулся с небольшой проблемой. Это привело к пожару и трём трупам в разрушенном здании. Но никакого серьезного риска ответного удара. Ничего такого, о чём ей нужно было бы знать.
Я ответил:
— Нет. Я не беглец.
— Даже если это не так, мне нет до этого никакого дела. После того, как ты стал свидетелем того, что я сделала сегодня. Но мне очень важно остановить Дендонкера. Это всё, что меня интересует в настоящий момент. И если мы собираемся работать вместе, мы должны доверять друг другу. Так что я должна знать. Почему ты здесь?
— Никаких особых причин нет. Я направляюсь на запад. Один парень подвозил меня. Ему пришлось развернуться и уехать обратно на восток, так что я вышел именно здесь.
— Сам вышел? Или он тебя выгнал?
— По своей воле.
— Ты забыл свой багаж в машине? Ну же, объясни. Что произошло на самом деле?
— У меня нет никакого багажа. И я мог бы уехать обратно с этим парнем. Он даже предлагал мне это, но я не люблю возвращаться. Мне нравится продолжать двигаться вперед. Так что я вышел.
— Ок. Без багажа? В самом деле?
— Зачем мне багаж? Что бы я туда положил?
— Ну не знаю, ты едешь по пересеченной местности, так что… одежду? Пижаму? Туалетные принадлежности? Личные вещи?
— Из одежды у меня только то, что на мне. В отелях есть туалетные принадлежности. А мои личные вещи у меня всегда в кармане.
— У тебя только один комплект одежды?
— А сколько нужно человеку?
— Не знаю. Больше, чем один. Что ты делаешь, когда одежду нужно постирать?
— Выбрасываю и покупаю другую.
— Разве это не расточительно? И непрактично?
— Вовсе нет.
— Почему бы не забрать одежду домой и постирать? И дальше ей пользоваться?
— Стирка мне не по душе. Как и прачечные. И сами дома.
— Другими словами, ты бездомный?
— Можно и так сказать. Реальность такова, что пока мне не нужен дом. Может быть, когда-нибудь я его захочу. Может быть, я заведу собаку, может быть остепенюсь. Но не сейчас.
— Так чем ты занимаешься? Просто бродишь по стране?