— Я не знаю, что это такое.
— Сейчас объясню. Есть два передатчика. Один из них посылает радиосигнал, другой принимает его как команду к действию. Один передатчик в бомбе, другой будет каким-то образом установлен возле жертвы. Разумеется, без её ведома. Это работает как спусковой крючок у пистолета.
— Что если будут радиопомехи, или сигнал поступит со случайного устройства?
— Это исключено. У каждой пары есть свой код. Если код не совпадает, ничего не происходит. Я думаю, что взрыва не было потому, что другая часть передатчика, не находилась в пределах досягаемости до того, как была обнаружена бомба. И это к счастью. Из-за всех спасенных жизней. И из-за четвертой вещи, которая там есть. Отпечаток пальца. Прямо на самом транспондере. Его передали мне для опознания.
— Удалось выяснить, чей это отпечаток?
— Он принадлежал Майклу.
— И что ты сделала дальше?
Она на мгновение замолчала и уставилась в пол. Затем посмотрела на меня.
— Я была шокирована. Я дважды проверила отпечаток. Я трижды проверила его. Но ошибки не было. Он принадлежал Майклу.
— Мог бы принадлежать…
— Есть кое-что ещё. Мне передали для изучения карточку из «Красной Лошади». На ней не было никаких надписей. И ещё мне передали запечатанный презерватив. Я понятия не имею, откуда он и чей. Всё выглядело так, будто эти вещи случайно оказались рядом со взрывным устройством. Почему-то мне показалось, что Майкл передает мне послание. Он хотел остановиться и выбраться оттуда. Он знал, где я работаю и чем занимаюсь. Он знал, что я найду его отпечаток. Это очевидно. Нынешние изготовители бомб носят перчатки, потому что они знают, какие анализы мы проводим. В конечном итоге, я запаниковала и уничтожила транспондер с его отпечатком. И выбросила карточку из «Красной Лошади». Я удалила все записи о них. И я уволилась. Всё остальное, что я тебе сказала, правда.
— Тебе удалось узнать что-нибудь ещё?
Она закрыла глаза, затем открыла их и покачала головой.
— Нет. Я так и не узнала, где Майкл.
Я сделал глоток кофе и обдумал то, что услышал. Была обнаружена бомба с подключенным к ней транспондером. Отпечаток пальца. Карточка из кафе. И презерватив. Но никакой записки. Что-то тут не сходилось.
Я спросил:
— Та бомба. Где вы её нашли?
— На частном аэродроме.
— Предполагаемая жертва?
— Неизвестно.
— Какого размера было взрывное устройство?
— Достаточно маленьким, чтобы его можно было спрятать. И достаточно большим, чтобы нанести ощутимый урон. В зависимости от того, где бы его взорвали, число жертв было бы не меньше пятидесяти.
— Что, если бы бомба взорвалась в самолёте? Если целью был самолет, а не просто транспорт. Если бы самолёт взорвался над городом? Целью мог быть торговый центр. Или стадион.
— Это возможно, но маловероятно. Бомба, которую мы нашли, была начинена шрапнелью. Это противопехотная конфигурация. Если бы целью был самолёт, снаряд должен быть такой формы, чтобы он мог пробить фюзеляж или, по крайней мере, нанести серьезный ущерб системе управления лайнером.
— Думаю, это уже кое-что. Как считаешь, когда они смогут изготовить ей замену?
Она пожала плечами.
— Завтра. На следующей неделе. В следующем году. Можем ли мы позволить себе просто ждать?
— Сколько бомб сделал Майкл?
Она снова пожала плечами.
— Назови любое число.
Потенциально мы смотрели на сотни погибших. Может быть, тысячи. У Дендонкера были средства и возможности. И было много покупателей с деньгами, которые постараются, чтобы его усилия не пропали даром.
Внезапно пятьдесят на пятьдесят с вероятностью сопутствующего ущерба показались мне не такими уж плохими шансами. Я допил свой кофе.