Эти ребята попытались сыграть в свою игру. Они достали из багажника топоры. Тот, что был повыше, нанес удар с чудовищным замахом, но промахнулся на целый километр. Затем вмешался его приятель. Он принялся наносить колющие удары. Для начала обманные, а потом он предсказуемо ударил меня в живот. Я схватил топор за рукоятку, вырвал его у него из рук и обрушил на его макушку, как колун на дрова.
Последний парень запаниковал. Он сделал пару резких выпадов, но надежды на то, что он попадёт куда нужно, не было никакой. Он, должно быть, понял это, потому что потянулся за своим пистолетом. Но ошибся, как и водитель до него. Я выбил пистолет у него из рук. Я схватил его за шею и начал обрисовывать в общих чертах его варианты. Затем я услышал голос, приказывающий мне остановиться.
Это была Микаэла. Она появилась из-за гаражей справа от меня. Она держала пистолет в вытянутых руках. Она следовала плану. Но последний парень стоял между нами. Это было не по плану. Теперь он был свидетелем. Никто бы не поверил, что в меня стреляли, если бы пуля прошла сквозь него, чтобы попасть в меня. Я мог бы отбросить его в сторону, но это тоже был плохой вариант. Было бы более реалистично притянуть его поближе к себе и использовать как щит.
Я посмотрел на Фентон, а потом на свою грудь. Я решил, что она увидит то самое нужное место. Просто выстрелить было лучшим решением в данных обстоятельствах. Я хотел, чтобы она это поняла. Я видел, как она вдохнула и выдохнула. Я приготовился к звуку выстрела. Сначала я почувствовал укол в грудь, а затем холодную сырость. Я откинулся назад. Я много раз видел, как стреляют в человека. Некоторые сгибаются как от удара и потом выглядят так, как будто спят. Некоторые отлетают вдаль и падают в самых удивительных позах. Я выбрал нечто среднее. Я широко раскинул руки, поднял одну ногу и откинул голову назад.
— Не ждали меня, да? — Фентон подходила всё ближе.
— Не волнуйся и не суетись. Ты можешь извиниться в любое удобное время. Главное — извиниться правильно.
— Что, черт возьми, ты наделала?! — Парень казался взбешённым. — Дендонкер хотел заполучить его живым! У него были к нему вопросы.
Фентон на мгновение замолчала.
— Дендонкер хотел, чтобы он был жив? Странно. Что ж, если бы я не появилась, этот парень был бы единственным, кто остался в живых. Эти три идиота мертвы, и ты чуть было к ним не присоединился.
Я почувствовал пальцы на своей шее. Они были длинными и стройными. Стало холодно. Я почувствовал, что дрожу.
— В любом случае, он мёртв. Нет смысла плакать из-за этого.
Она протянула руку и притворилась, что проверяет мои задние карманы.
— Как я и думала, наличных при нем нет. Это была подстава с самого начала. Какой засранец. Хорошо, я позвоню в 911 и заберу тело. Ты позвони Дендонкеру и расскажи, как всё было. Можешь валить всё на меня, но при одном условии. Ты сам загрузишь своих приятелей в машину. Мне предстоит долгий путь обратно после того, как приедет труповозка.
Глава 16
Я провел очень много ночей в странных и неудобных местах, но никогда не ночевал в морге. На самом деле это было не так неудобно, как можно себе представить. Доктор Улье принес мне спальный мешок и маску для глаз, как на коммерческих авиарейсах. Он оставил меня, а затем вернулся в 6 утра, принес мне кофе, а пока я его пил, он занялся изготовлением имитации огнестрельного ранения на моей груди из специальной глины. Он позаботился о том, чтобы размер и форма соответствовали друг другу. Рваные края раны, подходящий цвет. Он был полностью удовлетворен результатом, когда наклеивал всё это на меня. Потом он сделал мне уколы. По одному в каждую руку и ногу. Ещё в грудь и в живот. Потом он убрал спальный мешок и спрятал его в другом холодильнике. Затем он посмотрел на часы на стене.
— Итак, момент истины.
Он открыл центральную дверцу и выдвинул из неё поддон на салазках. Я снял с себя одежду. Он спрятал её там же, где спальный мешок. Я лег. Он накинул на меня простыню, заклеил мне веки каким-то скотчем и сказал:
— Удачи. Постарайтесь быть трупом, когда сюда приедет Дендонкер.
Он натянул простыню мне на голову и задвинул меня в холодильник, до упора. Я услышал, как закрылась дверь. Я понял, что света внутри нет, я физически ощущал темноту. Меня начало покалывать от холода. Я всегда ненавидел замкнутые пространства. Это что-то из первобытного страха. Я стал думать о том, что за дверцами холодильника очень много места. Не отдельные отсеки, а большое открытое пространство. Я почувствовал себя лучше. Пока не вспомнил о судмедэксперте. Мне вдруг стало интересно, на чьей он всё-таки стороне.