Он решил отмолчаться, а девушка не настаивала. Она встала с кровати и подошла к противоположной стене. Там не было ничего: ни полок, ни картин, ни трещин.
— Стена, — заметила Исса.
— Поздравляю, это прозрение! Что с того, что стена?
Девушка нисколько не смутилась:
— А раньше была ниша.
Исса замахнулась и легко пробила камень. Грохот, правда, получился довольно сильный, но снаружи вряд ли слышно. В получившийся пролом девушка запустила руку и достала из темноты небольшой ларец, оформленный перламутром.
— Торем пошел простым путем. Я думала, что он хотя бы попытается использовать магию! А он банально спрятал и все.
— Это действенно. В императорские покои посторонние не ходят, а тем, кто здесь жил, и в голову бы не пришло искать.
— Это да. Вполне возможно, он лично замуровывал нишу, чтобы даже слуги о ней не знали. Это вполне в духе Торема! Дурак…
Она говорила без злости, только с обидой и горечью. Кирин понимал причину.
В ларце скрывалось колечко — совсем маленькое, казавшееся чуть ли не детским. Но на тонких пальцах Иссы оно будет в самый раз. На изящном ободке из белого металла закреплялся мутноватый красный камень… слишком просто для настоящего украшения.
— Это и есть амулет? — не поверил Кирин.
— Ну да.
— Торем подарил его тебе?
— Смеешься? Как он мог подарить мне амулет? Торем в магии разбирался примерно как ты в арбалетах. Эта вещь была моей, когда я пришла в этот мир.
Она надела кольцо на безымянный палец. Красный камень заискрился, словно узнав хозяйку, и снова погас.
— Что это? Рубин?
Вопреки ожиданиям Кирина, девушка ответила спокойно, без иронии:
— Это моя кровь. Та кровь, какой она была до превращения в человека. Она нужна мне… Она меня ведет. С ней я больше могу.
— Почему твоя кровь превратилась в кольцо?
— Она превратилась в камень. Да не вся, только одна капля, когда я проходила врата… Хозяйка сказала мне, что так будет. Что касается кольца, то его сделали по приказу Торема.
Кирин не представлял, чем им может помочь застывшая кровь чудовища. Здесь он предпочитал положиться на Иссу.
— Уходи, — едва слышно произнесла она.
— Что?…
— Уходи отсюда. Я хочу побыть одна. Недолго, не бойся. Но сейчас — да.
Она смотрела только на кольцо, и Кирин чувствовал: если она переведет взгляд на него, то вежливо просить уже не будет. Поэтому он и предпочел уйти. В голове вертелись не самые добрые мысли, связанные с Торемом.
Интересно, считается ли ревность недостойной императора эмоцией?
Ничего, Торем ведь все равно мертв. А он жив! Одно это преимущество перекрывает все другие.
Кирин спускался вниз, рассчитывая дождаться девушку на первом этаже вместе с Саимом. Однако тот перехватил его на лестнице между третьим и вторым этажами.
— Тише, — прошептал он. — Внизу солдаты! Были…
— В смысле — были?
— Я услышал движение за дверью и поднялся на второй этаж, наблюдал оттуда. Вошли несколько солдат, все при полных доспехах. Они поставили в холле какие-то ящики, открыли их и вышли. Кажется, дверь заперли снаружи.
— Что-то мне это не нравится!
— Да мне тоже!
Кирин понимал, что стоило позвать Иссу. Но для нее важно, чтобы все, связанное с прошлым, закончилось, так? Вот пускай и заканчивается! Для начала не мешало бы проверить, что творится на первом этаже.
Саим не ошибся: солдат здесь не осталось. Зато принесенные ими ящики никуда не исчезли.
— Это клетки, — пояснил Кирин. — В таких собак вывозили на охоту. Из них кто-нибудь выбирался?
— Нет, никого…
С лестницы клетки просматривались хорошо, Кирин видел, что они пусты. Но какой смысл тащить сюда пустые клетки? Вероятно, это какая-то ловушка для крыс…
Он спустился по лестнице, чтобы получше рассмотреть их. Саим нерешительно следовал за ним.
— Может, лучше дождаться ее? — предложил он. — Где она вообще?
— Она занята. Мы никуда и не уходим. Скорее всего, мы очередной местный ритуал засвидетельствовали!
Кирин даже приподнял одну из клеток, чтобы убедиться, что она пуста. Точно, вес совсем маленький! Он хотел посмеяться, но не успел: раздалось шипение.
Причем доносилось оно сразу с нескольких сторон. Только там, откуда шел звук, ничего не было! Кирин достал меч из ножен, оглядываясь по сторонам. Звук перемещался, но воплощения он не имел.
Хотя нет, что-то определенно было. Легкое, едва уловимое движение, больше похожее на тень. Разглядеть существо было невозможно.