— Да, господин.
Безликий гигант извлек долгий стальной клинок, явно не предназначенный для сражений, слишком хрупкий, слишком незапятнанный. Он походил на инструмент хирурга, который кто-то решил использовать для торжественных церемоний.
— Ты поймешь это. Ты осознаешь, что путь твоей жизни не уникален, и поймешь, что твое существование обретает смысл, лишь становясь частью чего-то большего. Ты — модуль системы. Ты — винтик механизма.
Коленопреклоненный человек вытянул перед собой левую руку, сжав пальцы в кулак. Он по-прежнему не поднимал голову.
— Со временем ты поймешь, что эти слова истинны. Ты пожелаешь избавиться от всего, что будет напоминать тебе о прошлом. Ты забудешь, что был единственным выжившим в испытании. Даже оно само сотрется из памяти. Ты будешь помнить лишь путь восхождения. Ты станешь его воплощением.
Гигант встал на колени перед израненным человеком и приложил к его вытянутой руке клинок, точно между запястьем и локтем. Режущий край коснулся покрытой испариной кожи.
— Вот первый знак на этом пути. Хочешь ли ты продолжать?
Вопрос показался неуместным. Путь уже начался, и выбора не осталось. Быть может, то звучало забытое эхо старых времен, когда в обряде почему-то уделялось больше внимания личной готовности к изменениям.
— Я хочу этого, — прозвучал ответ.
Лезвие глубоко вонзилось в кожу и скользнуло вправо, оставляя глубокий и аккуратный разрез. Когда клинок покинул плоть, обнаженный кандидат почти неслышно втянул воздух, сражаясь с болью. Густая, горячая кровь текла из пореза.
Пока что он оставался смертным. Его самоконтроль ещё не был идеальным.
Великан поднялся, дал крови стечь с клинка и отступил в сторону.
— Это лишь отметка, там, где однажды будет сделан настоящий разрез, — сказал он, убирая стальное лезвие. — Встань, кандидат Морвокс. Ты уже не тот, что прежде. Теперь тебе суждено стать боевым братом Железных Рук, воином клана Раукаан — или никем.
III
Гермозатвор раздвинулся, открывая лежащий за ними просторный, уходящий вдаль коридор. Окутывавшая его тьма была почти абсолютной, за исключением нескольких факелов оранжевого пламени, отмечающих места повреждений газового трубопровода. Пол скрывался под пересекающимися ответвлениями неизвестных механизмов, а побитый ржавчиной потолок держался на массивных колоннах из черного железа.
Из теней, словно подчиняясь какой-то беззвучной команде, появились целые десятки их, раздутые и что-то бормочущие. Некоторые волокли по полу растянутые желудки, оставляя за собой блестящие полосы гноя. Другие напоминали бесформенные мешки дубленой кожи, набитые изломанными костями. Тела третьих срослись воедино, создавая омерзительные комья плоти, многорукие, многоногие, истекающие ихором, влачащие за собой связки лоснящихся кишок. У многих виднелись когти, острые костяные наросты, странные шипы, торчащие из спин и тусклые черные зубы.
Лишь глаза объединяли этих чудовищ. Они сияли во тьме желто-зелеными звездами, лишенные зрачков, словно пустые экраны, изливающие потоки жуткого колдовского света. Как только ворота открылись полностью, эти глаза сузились в щелки, а испещренные неуклюжими швами лица с отвисшими клыкастыми челюстями скривились в ненавидящем веселье.
Они всегда сбегались к местам сражений, словно пауки к попавшим в их сети мошкам. Они жаждали драки. В их извращенном существовании не было жажды большей, чем стремление убивать.
Хамед, остававшийся пока что в относительной безопасности тоннеля, смотрел на них с привычным мерзким ощущением в животе. Он сражался с этими чудовищами много месяцев. Каждую неделю ему приходилось отступать ещё на шаг. Каждую неделю несколько десятков его солдат не возвращались в точки сбора.
И Раиф всегда знал, что в следующем бою, среди волочащейся к укреплениям орды, появятся новые чудовища в обрывках серой формы, монстры, чьи изуродованные лица ему доведется узнать.
Он сжал рукоять своего пистолета вспотевшей ладонью, не двигаясь с места, готовясь войти во тьму, как только услышит приказ.
Но Железные Руки уже выступили вперед.
Их продвижение не было быстрым. Хамед слышал, что ангелы Императора могут сражаться подобно демонам, вихрем проносясь среди врагов, рубя, стреляя, разрывая их на части. Не в этот раз. Железные Руки спокойно пошли вперед, перестроились в линию перед воротами в темный коридор и открыли огонь из своего громоздкого оружия, стреляя длинными, идеально нацеленными очередями.
Хамеду оставалось просто смотреть. И, с каждым их шагом, он все сильнее верил услышанным когда-то легендам. Впервые за эти месяцы, в Раифе проснулась вера в то, что улей будет спасен, и тогда же он понял, что почти разучился надеяться.
Оружие гигантов стреляло не лазерными лучами и не сплошными боеприпасами, Хамед понял это после первых же залпов. Железные Руки использовали разрывные заряды, настроенные на детонацию после соударения. Стоял неимоверный грохот, космодесантники вели непрерывный огонь, превращая ходячих мертвецов в склизкие, сочащиеся гноем куски плоти. Выстрелы освещали коридор подобно вспышкам молнии, выхватывая из мрака застывшие, как на пиктах, уродливые рыла мутантов.
То тяжелое орудие, что один из гигантов нес двумя руками, гремело оглушительнее всего, что Хамед слышал в своей жизни. Сам воин, заняв позицию точно в центре построения, спокойно водил стволом из стороны в сторону, словно скашивая врагов прикрепленной к нему невидимой косой.
Чудовищ не просто убивали. Их искореняли, разрывали в клочья, раздирали на лохмотья кожи, присыпанные порошком костей. Горький опыт научил Хамеда, что не каждая рана уложит мутанта, требовалось точно попасть в голову или, по крайней мере, изрешетить туловище. Гигантов не волновали подобные тонкости. Они шли по коридору, размеренно продолжая стрельбу, оставаясь в центре разрушительного вихря огня и не позволяя ни единому мутанту избегнуть их молчаливого, устрашающе прекрасного возмездия.
И вдруг всё закончилось. Утих сокрушительный грохот залпов, и пространство за гермозатвором вновь накрыла тьма, но Железные Руки по-прежнему не меняли стойку, держа оружие наготове. Они продвинулись до середины коридора, и все чудовища в нем были мертвы.
Хамед, ошеломленный увиденным, несколько секунд стоял без движения, прислушиваясь к звону в ушах. Опомнившись и выругав себя, он вспомнил о полученных приказах.
— Следуйте за ними, — бросил он по воксу своим людям. — И делайте вид, что вы профессионалы.
Раиф переступил порог, осторожно водя стволом лазгана по сторонам, но сразу же чуть не поскользнулся. Посмотрев вниз, дженумарий понял, что пол покрыт толстым ковром булькающей, шевелящейся слизи. Часть месива под ногами была окровавленной плотью, часть казалась канализационными отходами. Рядом с сапогом Хамеда проплыло раздутое, отливающее желтизной глазное яблоко, направляясь к пенящемуся отверстию сливной трубы.
Железные Руки превратили мутантов в суп. Суп-пюре из плоти.
Сами космодесантники сейчас спокойно перезаряжались. Один из них достал что-то вроде портативного сенсора и постучал по нему бронированным пальцем.
— Раиф Хамед, эта зона очищена, — заговорил Морвокс, по голосу которого нельзя было понять, что он минуту назад уничтожил сотню чудовищ. — Мы продвинемся к узлам 34, 45 и 47, после чего оценим изменения обстановки. Очистите этот коридор огнем и закрепитесь в нем. Шаблоны развертывания Гвардии выгружены в тактическую сеть.
— Будет исполнено, господин, — ответил Хамед, голос которого показался тихим после грохота боя. Впрочем, Железные Руки все равно не ждали подтверждений, они уже шагали вперед, направляясь глубже во мрак нижнего улья. Навстречу им доносился нарастающий шум воплей и скрежета.
Голос Намога затрещал в воксе.
— Нужна подмога, джен? — обеспокоенно спросил он? — У нас куча помех прямо на вашей позиции.