Лика с сожалением поняла, что поспать отдельно всё-таки не получится.
- Как думаешь, Ирттор, когда Дауффейн снова станет собой?
- Надо полагать, уже завтра он осознает, что случилось, и тогда акрониссу не позавидуешь: заиметь такого соседа по разуму… Ну, они заслужили! А вот разделиться так быстро не выйдет. Придётся подождать хотя бы дня три. Я к вам ещё загляну, проверю.
- Ладно.
Он огляделся по сторонам, поковырял ногтем резные листья, украшающие дверь, покачался с носка на пятку и засобирался:
- У вас тут занятно, но мне, пожалуй, пора. Вы очень удачно вытащили меня с собрания, там было скучно, однако сейчас они уже должны были дойти до обсуждения фиксированных цен на сухие заготовки для зелий, это я пропустить не могу, - снова покосившись на дверь, эльф задумчиво покачал головой и усмехнулся: - Миритесь!
Он умчался, а Лике предстояло вернуться в спальню и искренне, от всего сердца, простить Эртиса. От этого зависело самочувствие Дауффейна.
Разумеется, маг не спал, ожидая её появления. Лика подошла, присела неподалёку, взглянула в глубокие серьёзные глаза и… не сумела заставить себя произнести хоть что-то. Легко говорить «миритесь»! Она и не против, но как это сделать, когда всё так запуталось? С чего начать?
- Всё хорошо? – недоумённо уточнил капитан, заметив её странное поведение. – Ирттор сказал что-то плохое?
- Нет, всё в порядке.
- Тогда можно ложиться спать.
Отвернулся, поправляя подушку, откинул одеяло.
Лика же мысленно перебирала всё, что успело с ними произойти, все обиды, размолвки, непонимание и больше не находила в себе той уродливой клокочущей ненависти. Даже тени её не осталось. А если бы и была, то сегодняшний поступок, спасение Фейна, перечеркнул бы её полностью. Она никогда не умела копить злобу. Да и зачем? Разве можно жить вместе, делать общее дело - и ненавидеть?
- Я прощаю и принимаю тебя.
Эртис порывисто обернулся, неверяще замер, а потом вскинул руку к лицу.
Ничего не происходило.
Лика не знала, ожидать ли мгновенного эффекта или это затянется на несколько дней. Она только надеялась, что сделала всё правильно и внимательно вглядывалась в тёмные линии, благодаря чему и сумела заметить, как знак отверженного медленно-медленно побледнел и истаял.
- Спасибо… - голос его был хриплым и тёплым. – Я понимаю, это не для меня, но магия ведь отзывается только на правду.
Эртис улыбнулся, и в этот миг Лика впервые за последние дни испытала к нему дружескую симпатию. Месть не принесла ни покоя, ни облегчения. Как ни странно, по-настоящему лучше ей стало только теперь, когда он окончательно перестал быть врагом. Она, наконец, почувствовала себя свободной от того, что её угнетало, а потому продолжила гораздо мягче, чем собиралась:
- Это и для тебя тоже. Я всё равно со дня на день отменила бы отречение… Послушай, Эртис, я очень благодарна, что ты спас Дауффейна, но даже это не заставит меня передумать.
- Я уже говорил это раньше и повторю снова. Я не откажусь от тебя, Лика. Никогда.
- Дружба – самое большее, что я могу предложить.
- Боюсь, хорошего друга из меня не получится, - усмехнулся он. – Но я всегда буду рядом, всегда помогу и защищу.
С изрядной долей сарказма и самоиронии акронисс даже подумал о том, чтобы стать телохранителем. А что ещё остаётся? Случаи, когда Поиск приводил к замужней женщине, чрезвычайно редки, но известны. И заканчивалось всё, как правило, расторжением первого брака. Но Лика не сможет теперь разлучиться с демоном: слишком крепко они связаны. Будучи телохранителем, он, Эртис, хотя бы сможет убедиться, что контракт ей не вредит.
Этого он не понимал до сих пор. По всему выходило, что заарец использовал её душу, чтобы растить Источник, но Лика вовсе не выглядела ослабленной или несчастной, а он… нужно признать, он действительно её любит, раз закрыл собой от заклинаний. Прежде Эртис не очень-то задумывался о тех, кто заключил пожизненный контракт с демоном, но теперь эта тема его всерьёз волновала. Раз делиться секретами заарцы никак не желают, придётся выяснить всё самому.
Глава 18
Пока Лика ворочалась с боку на бок, пока притворялась, что уже спит, Эртис ждал, лёжа тихо и неподвижно, и только убедившись, что она правда уснула, приподнялся на локте и легчайшим касанием погладил её по щеке. Кожа была такой восхитительно бархатной, такой тёплой… Он едва дышал, почти наяву видя нежный румянец, россыпь веснушек и самые красивые, самые притягательные в мире губы, за одно прикосновение к которым можно отдать всё, что имеешь.