Прошло несколько мгновений, прежде чем она сообразила, что источником шума стала окончательно сгоревшая вывеска. Внутри кафе отключился свет. В зале не было видно никакого движения. Это заставляло думать, что заведение закрыто.
Ирис уже собиралась развернуться и уйти, когда дверь открылась и из-за нее показалась белая гривка.
– Почему не заходите? – спросил фокусник-бармен-хозяин приглушенным голосом. – Вы тут замерзнете.
– Но ведь света нет…
– Сейчас нет, потом будет. Заходите, я вас проведу.
Сказав это, он вытащил из кармана маленький плоский фонарик, какими когда-то пользовались билетеры в кинотеатрах, и осветил для Ирис один из столиков. Когда она села, он зашел за барную стойку и исчез в маленькой комнатке, которая, видимо, служила чем-то вроде кладовки. Как только дверь за ним закрылась, помещение снова погрузилось в абсолютную темноту.
Ирис не понимала, что делает в пустом кафе с запотевшими стеклами. Тишина казалась такой же густой, как и темнота. Единственное, что ее нарушало, – глухое тиканье секундной стрелки. Вероятно, стрелка была частью старинных настенных часов.
Захотелось крикнуть хозяину, чтобы он подсветил ей дорогу к выходу. Нужно было уходить, но тиканье часов гипнотизировало, не давая ни подняться с места, ни попросить о помощи.
Неожиданно знакомый голос зашептал рядом с Ирис:
– Тик-так, тик-так…
– Люка? – вскрикнула Ирис в испуге. – Это ты?
– Нет, это часы, – ответил он с легким итальянским акцентом. – Ты не слышишь? Тик-так, тик-так…
– Перестань валять дурака, – возмутилась она. – Тебе не говорили, что ты ведешь себя как ребенок?
– Темнота всех нас превращает в детей. Даже самые смелые, оказавшись в темноте, неосознанно ищут материнскую руку. Пожалуйста, послушай эти часы.
Озадаченная Ирис прислушивалась к глуховатому тиканью, пока ее таинственный собеседник молчал.
– Они кажутся самыми обычными часами, но это не так, – продолжил Люка.
– Почему?
– Они идут задом наперед и ищут забытые моменты в прошлом. Это волшебные часы.
– Ну конечно, как и всё здесь, – с ехидцей усмехнулась Ирис. – Наверное, и стол, за которым мы сидим, заколдован. По-моему, в трюках в темноте нет ничего интересного.
– Наоборот, – сказал Люка. – Это наивысший пилотаж для фокусника. Ведь темнота все делает явным.
– Да? А я вот ничего не вижу, – возразила Ирис.
– Это то, что обычно случается с прошлым: оно везде, но мы его не видим. Поэтому от него не избавиться так просто. Мы, как корабль, застрявший на глубине из-за упавшего якоря. Это не означает, что мы не в состоянии снова запустить двигатель и продолжить наш курс.
– У меня нет курса. Я не знаю, ни куда плыву, ни что меня держит, – созналась Ирис. – Я даже не знаю, откуда меня несет. Как я снимусь с якоря?
– Может, стол тебе подскажет.
– Это стол прошлого?
– Если хочешь, называй его так. Он поможет тебе вспомнить некоторые эпизоды, которые кажутся забытыми. Потянешь за них – поднимешь якорь. Да он тебе и не нужен. Нужно только обрубить веревку, которая привязала тебя к прошлому. Ветер жизни сделает все остальное.
– Перестань уже говорить про корабли. Хочешь, расскажу кое-что любопытное? – спросила Ирис, внезапно почувствовав себя комфортно в темноте. – Я как раз сегодня думала об одной старой истории. Ничего особенного, но я была рада ее вспомнить.
– Если она заставила тебя почувствовать себя счастливой, то она особенная. Когда мы закапываем счастливые мысли, мы хороним самих себя. Можно выбросить за борт многое, но не такие моменты. Прошлое везде, но мы его не видим.
– Говорят, памяти нужно избавляться от воспоминаний, чтобы усваивать новую информацию… Но хватит теории. Хочу доказательств того, что этот стол может обнаружить забытые моменты. Удиви меня!
Сказав это, Ирис почувствовала, как кто-то или что-то легко коснулось ее затылка. Подозревая своего невидимого собеседника, она спросила:
– Это ты?
Люка не ответил. Сзади послышался звук передвигаемого стола, затем легкое покашливание и почти неразличимое бормотание.
– Почему ты не отвечаешь?
И ровно в этот момент включился свет.
Ирис с удивлением обнаружила, что в кафе полно народу. Если до этого темнота принуждала посетителей вести себя неслышно (по крайней мере, так казалось), то теперь все разом повысили голос. Помещение мгновенно наполнилось звоном посуды. Седовласый бармен-иллюзионист готовил за стойкой напитки. Люка же, наоборот, исчез. Перед тем как уйти, он оставил в центре стола аккуратный сверток из коричневой бумаги. К нему была прикреплена отпечатанная на компьютере записка: