Вы были знакомы со стариком Самуэлем, и даже если он был с вами дружен, отчасти небескорыстно, наверное признаете, что он чрезвычайно искусно, с чисто иезуитской ловкостью умел втирать очки. Обвести вокруг пальца бедного Франческо, ребенком потерявшего отца и тянущегося к родному человеку, было для Самуэля детской игрой.
Но мальчик стал мужчиной, и когда он заметил обман, то реакция его была пропорциональна испытанному разочарованию.
Добавьте еще и следующее обстоятельство. Кузен Франческо, бедный Диего, вдруг становится отцом, несмотря на свою неизлечимую импотенцию и бесплодные усилия самых знаменитых европейский эндокринологов. Мнения разных лиц здесь расходятся. Одни считают, что Аннализа Вакка-Рубироза забеременела с помощью Святого Духа, другие же, более прозаичные, думают, что тут не обошлось без активного и добровольного участия дядюшки Самуэля.
Так или иначе, через год-другой маленький Чезаре уже гораздо больше походил на дядюшку Самуэля, чем на Святого Духа или беднягу Диего, у которого возникли некоторые подозрения..
Коллеги утверждали, что если им случалось заглядывать в лавку Самуэля и там вдруг появлялась синьора Аннализа, старик весь преображался и начинал вести себя довольно смешно. Суетясь и нервничая, он старался оттеснить своих собеседников к выходу и, прекратив разговор, как можно быстрее захлопнуть за ними дверь. При этом, как все не очень умные люди, которые именно по этой причине чрезвычайно высокого мнения о своем уме, он был уверен, что его маневры остаются незамеченными.
Знакомые с иронической снисходительностью прощали ему эту, как они говорили, «старческую страсть».
Об Аннализе говорили, что это была тогда довольно приятная молодая женщина, лет тридцати. Очень ласковая, самолюбивая, не особенно щепетильная. Несмотря на крестьянское происхождение, в ней было порядочно снобизма и желания выглядеть сложной натурой. Она была чрезвычайно привязана к дяде и почти ни на шаг от него не отходила.
Ее завистливая сестра призналась как-то своей подруге: «Да, моя дорогая. Если бы Верди знал мою сестру, то вместо «Силы судьбы» появилась бы «Сила денег».
Франческо, которому к тому времени Анник уже родила дочь, почувствовал, что тут что-то не так и объявил дяде о своем намерении действовать самостоятельно. Он попросил возместить ему двадцатилетнюю работу на пользу семейства.
Самуэль демонстрирует негодование. С его точки зрения, племянник — его должник. Если он хочет самостоятельности, что ж, это его дело. Но требовать какого-то возмещения — это просто неслыханно. И он отправляет племяннику письмо, в котором явно чувствуется рука адвоката.
Раввин достал из ящика письменного стола две фотокопии и протянул их Ришоттани. И комиссар начал читать.
«Турин, 15 июня 1973 года.
Дорогой Франческо!
Отвечаю на твое письмо, касающееся двух основных вопросов:
а) твоего свидетельства о рождении,
б) твоих надуманных претензий по поводу работы на меня с 1958 по 1972 год.
Должен сказать, что содержание твоего письма поразило меня, и я долго не решался верить своим глазам.
К сожалению, все выражено более чем ясно, что и меня обязывает к такой же ясности.
Хотя я сам никогда не решался сказать тебе, что твое появление на свет было связано с печальным фактом знакомства твоей матери в возрасте 15 лет с человеком не нашего круга, думаю, что ты, если и не знал этого обстоятельства, то все же догадывался о нем по целому ряду признаков.
Ты и твоя мать были приняты в семью моего отца при полном понимании, проявленном в связи с этим всеми другими нашими родственниками. И таким образом твоя мать получила отеческую помощь в довольно трудный момент ее жизни, с тем, чтобы она могла забыть эту тяжелую драму и растить своего сына в лоне семьи, как законного ребенка.
Через несколько лет мой брат женился на твоей матери, и по этому случаю я, нижеподписавшийся, и все другие твои дяди по собственной воле и без всяких оговорок финансового характера подписали бумагу, где тебе разрешалось носить наше имя.
Таким образом, мой брат взял на себя, вплоть до своей преждевременной смерти, отцовские обязанности, хотя на самом деле он не был твоим отцом.
Отсюда следует, что ты обязан моей семье уважением и признательностью за все то, что было из милосердия сделано ею для тебя и для твоей матери. Можно, наверное, и не говорить о том, что многие девушки в ее положении бывают выгнаны из дома со всеми теми последствиями, которые ты хорошо можешь себе представить.