Формулировка насмешила меня, несмотря на серьезность ситуации, но не успела я замаскировать кашлем смешок, как удивилась ещё сильнее. Эмма упрямо вскинула подбородок и заявила:
— Врешь. А если сказала правду, значит, тебя просто не хотят. Я бы на твоем месте постыдилась в этом признаваться.
На щеках ее полыхали алые пятна, и даже маленькие аккуратные ушки с трогательными сережками в виде мышат в юбочках покраснели. Макси от удивления разинула рот, но быстро справилась с собой и перешла в атаку.
— А ты откуда знаешь? Уже успели, да? Не такая уж и скромница наша недотрога, верно?
Рикардо выдернул руку из ладошки подруги, сжал кулаки, но, что бы он ни собирался сделать или сказать, ничего не успел. Ральф громко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.
— Спокойствие, уважаемые участники! Нам всем нужно успокоиться и решить, что делать дальше!
Макси, отступившая на всякий случай за кресло, проворчала:
— Подавать сигнал бедствия и требовать, чтобы нас поскорее вытащили отсюда, что еще?
— Умная очень, — неожиданно обозлился Дан. — Вот и требуй, не знаю только, у кого. И сигнал сама подавай. Можешь костер развести, как в стародавние времена, вдруг кто из пролетающих мимо заметит.
— Можно попробовать послать сигнал с «Восхода», — задумчиво предложил Ральф. — Вот только не уверен, что его услышат. Все-таки музейный экспонат многовековой давности, сами понимаете.
— Все равно! — воодушевился Сай. — Давайте попробуем!
Как мы всей толпой уместились в небольшой рубке — ума не приложу. Даже Максимиллиана оставила свое привычное равнодушие и понеслась на «Восход», опережая остальных бегущих.
— И что теперь? — несколько разочарованно спросил Норд.
Ρадостное настроение, охватившее меня после слов Ральфа, мгновенно сдулось. Мои спутники переглядывались с растерянным видом, грустно качали головами. Все мы умудрились упустить из виду то, что управление старинными кораблями отличалось от простой панели современных. Это катерами нового поколения мог бы управлять даже ребенок, задав примитивную программу. А здесь… Разноцветные кнопочки, рычаги и рычажки, какие-то странные датчики. Подписи стерлись от времени, и понять, какая кнопка для чего служит, возможным не представлялось.
— Инструктаж перед отлетом не проводили? — с надеждой спросил Дирк.
Дитмар сокрушенно мотнул головой.
— Нет, только объяснили, как задраивать и открывать люк. Да там все просто, два положения рычага, «закрыто — открыто», не ошибешься.
Гарди печально вздохнула.
— Что же, можно возвращаться. Самим нам ни за что не разобраться.
Дитмар пнул носком щегольского ботинка от модного дизайнера стену.
— Бесполезная рухлядь! Уходим.
— Постойте, — пробормотал Ральф. — Когда-то я видел фильм, и там показывали точно такую панель. Сейчас, сейчас…
Я с подозрением покосилась на него. Фильм? Может быть, и так, но слишком уж много наш капитан знал и умел того, чего знать и уметь ну никак не должен.
— Да ну, — насмешливо протянул наследник миллиардов. — Фильм. Ерунда какая. Не майся дурью, Гринбург. Хорошо, если просто закажешь себе кофе, а вдруг нас неровен час катапультирует?
— Сомневаюсь, — невозмутимо отозвался Ральф. — И в первом, и во втором. Кофе в те времена в рубку не заказывали, а катапультироваться в открытом космосе никому бы в голову не пришло.
Тарог хихикнул и прикрыл рот ладонью.
— Ой, простите, нервы.
Энтомолог уселся в кресло и закрыл глаза — вспоминал. Правда, я готова была поспорить на любую сумму, что только притворялся, будто вспоминал. Вновь всколыхнулись сомнения, перераставшие в уверенность: Гринбург не тот, за кого себя выдает. Ах, если бы только восстановилась связь, тогда я смогла бы проверить его биографию. «Но ведь проверить можно, — очень вовремя всплыла в голове мысль. — Личные дела всех участников у меня остались, а в библиотеке моего коммуникатора точно хранится энциклопедия, в которой непременно разыщется посвященный выдающимся ученым нашего времени том». Руки зачесались открыть коммуникатор и проверить, благо, он до сих пор находился при мне и не пострадал после купания. Впрочем, а почему бы нет? Все равно всеобщее внимание приковано к Ральфу, а я могу сказать, что проверяла, не восстановилась ли связь.
Воровато оглядевшись и убедившись, что никто не смотрит в мою сторону, я осторожно расстегнула крепление и вытащила плоский экранчик. Быстро набрала «Ральф Гринбург, энтомолог». Надпись мигнула и исчезла, вместо нее появился текст, и я не удержалась от радостного возгласа, тут же потонувшего в восторженных восклицаниях.
— Здорово!
— Молодец, кэп!
— Ура!
— Мы спасены!
— Не радуйтесь раньше времени, — предупредил Ральф. — Сигнал, судя по датчикам, слишком слаб, уловить его смогут лишь те корабли, что случайно окажутся в нашем секторе, а на это я не стал бы слишком рассчитывать. Кому и зачем здесь пролетать? Рядом нет населенных планет, важные маршруты мимо не проходят.
Прочитать статью мне не удалось: набившиеся в тесную рубку участники шоу и съемочная бригада разом задвигались, загомонили. Тарог чуть не выбил случайно локтем из моей руки коммуникатор и даже не заметил этого. «Ладно, — утешила я себя. — Вечером прочитаю. Заодно сравню с досье». Почему я не стала озвучивать свои подозрения, не поделилась ни с кем — сама не знаю, но отчего-то решила, что рассказывать о своих мыслях не буду. Сначала надо убедиться самой.
Между тем собравшихся охватило самое настоящее ликование. Несмотря на предупреждение капитана, все уверовали в скорое спасение. Ран-де-ранцы даже предложили отметить это событие.
— Мы видели в отсеке с припасами лимонад!
— Давайте возьмем его!
— И еще испечем торт! Настоящий!
— Торт? Но я не умею, — запротестовала Эмма.
— И я, — добавила Γарди.
Я промолчала, хотя выпечкой тортов мне тоже заниматься не приходилось. И очень сомневаюсь, чтобы у мужчин имелся такой опыт.
— И не надо! — с радостной улыбкой заявил Кай.
— Мы сами! — поддержал его Май.
— Мы умеем! — закончили они хором.
Вот тоже парочка мастеров на все руки, воспитанных многоуважаемой мамой! Хотя их знания и умения мне подозрительными не казались. Во всяком случае, печь тортики — это вам не управляться с древним звездолетом. Близнецы же продолжали соблазнять вкусностями.
— Морковный!
— Или бисквит с взбитыми сливками?
— Или слоеный? С вишней!
Эмма облизнулась.
— С ума сойти! Никогда бы не подумала, что вы такие кулинары.
Братья потупились.
— Наша многоуважаемая мама — сладкоежка. Нам нравится ее радовать.
— Только уже нужно приступать к приготовлению, если мы хотим торт к ужину!
Вслед за Каем и Маем к выходу потянулись и остальные поселенцы, а за ними — мои коллеги. Я пристроилась в хвост очереди к двери, но Ральф остановил меня, крепко сжав локоть.
— Что?
Он поднес палец к губам: потом, мол, пусть все уйдут. Заинтригованная, я осталась в рубке, дождалась, пока ее покинули все, кроме нас двоих, и еще раз спросила:
— Что-то случилось?
Признаться, ответа я ожидала с замиранием сердца. Вспоминала, как мы ночевали в пещере, как шли вдвоем через лес. Наверное, Ральф хочет сказать… сказать… Но он опять — в который раз! — удивил меня.
— Ответь мне на один вопрос, Арина: кем были твои родители?
Я так растерялась, что не сразу заговорила, с минуту, наверное, молчала и хлопала ресницами, как бестолковая девица-кокетка.
— Я не знаю. Правда. Понимаешь, я выросла в детдоме, куда попала совсем малюткой. Генетический анализ показал, что я происхожу от чистокровных землян, без примесей других рас — вот и все.
— Редкость, кстати, — напряженным голосом отметил Ральф. — Чистокровных землян осталось мало, в отличие от тех же кританцев.
— Не очень большая, — возразила я. — Если предки моих родителей из колонистов, осевших на одной из удаленных планет, то ничего удивительного.