Порыв Ваэдрена был настолько яростным, насколько он мог его сделать; кровная связь была уже тяжела для него. Больше мгновения Маэларх Трон вслепую шатался в диком хаосе разрывающихся излучений, тошнотворных всплесков и пронзительных криков: чары резали друг друга, врезались в путы, кусались, плавились, резали и разлетались во все стороны.
Его конечности стали тяжелее, плечи шире, а равновесие изменилось. Маэларх Трон попытался выругаться, но обнаружил, что его голос стал глубоким и каким-то жидким.
Он исказил формирующуюся кровную связь, а не разрушил заклинание – поэтому, хотя между ним и невыразимым ужасом не было связи, не было также и разницы в их формах.
Ваэдрен на его запястье был единственным способом, по которому ученики могли узнать Мастера Башни Железного Ветра. От крыльев летучей мыши до извивающихся кишок, Маэларх Трон был на дюйм выше невыразимого ужаса.
– Черт! – Рундарвас Тааэль ударил кулаком по парящей перед ним книге заклинаний, отчего та со звоном разлетелась на металлические страницы и врезалась в книжную полку, с которой была снята. – Как он это сделал? Конечно, этот глупый браслет не может...
Он вскинул руки, чтобы отмахнуться от бесполезного вопроса, закружился в злобном жужжании мантии и бросил своим ученикам:
– Вы и вы – через порталы! Пробирайтесь в заклинательную комнату Трона и убейте обоих зверей. Для меня не имеет никакого значения, если вы сможете увидеть этот браслет на одном из них, а не на другом. Возможно, он может поменяться местами с существом из Подземного царства! Вперед!
Хотя Ахраул был одним из самых способных учеников Тааэлтора, его учитель не приказывал ему погружаться через искажающее пространство в Железный Ветер. А ему так хотелось сделать это, убивать и грабить. И все же он знал, что лучше не произносить ни звука – Рундарвас Тааэль крутанулся на месте, покачивая пузом, и радостно сказал:
– Будь готов. Я буду наблюдать за тем, что происходит в Железном Ветре, а ты будешь моей молнией, мгновенно разящей по моему приказу!
Ахраул торжественно кивнул, но Тааэль уже крутанулся на месте и уставился в свою сферу, чтобы не упустить ни секунды. Он наклонился вперед, как охотничий зверь, натягивающий поводья, жаждущий наброситься на Железный Ветер и вырвать у него книги заклинаний и тому подобное, как только закончится битва. Мгновение спустя из глубины его горла раздался звук.
Магистр Тааэлтор зарычал.
Ужас надвигался на него, с обожженной грудью и всем остальным.
Маэларх Трон не остался приветствовать его. Поспешно пересекая комнату так быстро, насколько позволяло его незнакомое тело, Красный маг коснулся в определенной последовательности широко расставленных фолиантов, не обращая внимания на вспыхивающие излучения магии, которые гневно исходили от них, и отступил назад, когда секция стеллажей широко, словно дверь, распахнулась.
Дерево застонало и затрещало, когда на него навалились широкие плечи. Трон зашипел от боли, шарахнулся в сторону и продолжил движение в потайной проход, не успев вдохнуть воздух перед полками, как внезапно вырос лес колющих лезвий.
Из светящихся пастей разрушенных порталов выбегали люди в одеяниях и бросались куда более страшными заклинаниями. Молнии скрежетали и трещали по полкам, заставляя завесы на многих книгах вспыхивать и превращаться в маленькие сердитые вихри. В воздухе появилось множество крошечных черных звездочек, превратившихся в слепящие капли с энергично щелкающими челюстями. Многие из них исчезали в клубах дыма при прикосновении рубиновых копий смертоносной силы – лучей, которые не нашли Маэларха Трона, чтобы разорвать.
Одна книга вспыхнула огнем, другая вспыхнула, когда заклинание щита отправило луч, коснувшийся ее, обратно в ученика Тааэлтора, который его наложил.
А где-то за ближайшей дверью в алькове стоял Рауксун и бормотал слова, которые он никогда бы не осмелился использовать, если бы в Башне Железного Ветра все было в порядке: заклинания, в которых использовались тайные имена младших учеников, которые должны были знать только они и Мастер.
Слова, посылавшие приказы, с железной силой врезавшиеся в их сознание, когда они настигали, приказы, посылавшие их бесстрашно в заклинательную камеру, чтобы они бросали свои собственные заклинания, не обращая внимания на опасность.
Именно это смелое бесстрашие отправило на смерть ученика по имени Яус, не успевшего сделать и трех шагов, и заставило Беларла подвергнуть себя заклинанию, которое вырвало плоть из его лица и горла и оставило его булькающим и умирающим, лишенным воздуха.
Но та же смелость заставила его выстрелить заклинанием, убившим Келсина из Таэльтора, а через мгновение Урлаунт и Ларасс Хаун отправили Элскрина Мартела, нового и теперь уже любимого ученика Таэля, в пасть заклинания, лишившего его костей.
Он беспомощно опустился на пол, бесформенная масса плоти тщетно корчилась в бесконечных попытках вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться... трепыхания, которые вскоре ослабли до немощи.
К тому времени у Рауксуна закончились ученики, которых можно было отправить на верную гибель, и заклинательная комната светилась пробужденными заклинаниями, что делало ее поистине смертельно опасным местом – но уже двое учеников, которых далекие рундарвы, которым Тааэль сердито приказал пройти через порталы в Железный Ветер, были мертвы или еще хуже, и лишь немногим удалось добраться до прохода, через который Тааэль видел, как проскочил его преображенный враг.
Подстерегающие ловушки Трона заставили их число быстро сократиться, и некоторые из выживших бросили преследование чудовища в заколдованном браслете и пробирались через башню Железного Ветра, истребляя все живое, что попадалось им на пути.
Кровожадные глупцы! Дисциплины в них не больше, чем в шлюхах, которых он учил колдовать! Которые, если подумать, были почти всеми его учениками, кроме...
Зарычав от досады, Рундарвас Тааэль приказал Ахраулу вступить в бой.
Тейс не знала, для чего предназначалась эта маленькая комната, но была почти уверена, что о ее существовании, а не только о назначении, давно забыли.
Она находилась в глубине складских помещений в одном из концов Железного Ветра: длинная каменная комната, в которой не было ничего, кроме пустых, покосившихся шкафов, толстого ковра пыли и развалившейся кушетки. Тейс нашла ее, потому что какое-то угасающее заклинание заставляло это конкретное место разгораться слабым светом всякий раз, когда она входила в него. Одинокая дверь была заперта на такой прочный засов, что она едва могла его приподнять, чтобы не впускать мир, пока она снова не захочет выйти в него.
Она не знала, захочет ли она когда-нибудь сделать это.
Когда она опустилась на диван, чтобы похныкать и спросить, что делать, древняя вещь тут же рухнула с сухим стоном, повалив ее на пол.
Там маленькая Тантараз сидела и тихо всхлипывала, в голове у нее крутились мысли, но ответов не было.
Куда она могла пойти? Куда?
Магия Красных волшебников могла проникнуть повсюду, и...
На стене над ней раздалась вспышка и взрыв, и Тейс вскрикнула, на мгновение отпрянув от... одного из шкафов.
Она знала, что он пуст. Она проверила их все, десятки раз, но одна из дверок сейчас безумно распахнулась, и несколько крошечных мотыльков беспокойного света мерцали и гасли по ее краям.
Она уже чувствовала, как содрогается Железный Ветер, и слышала множество более поздних, слабых всплесков заклинаний, один из которых раздался всего несколько вдохов назад. Кто-то вел войну с помощью заклинаний, войну, которую Мастер не мог подавить. Если боги действительно улыбались Тантараз, то он просто мог...
Шкаф отвалился от стены с протяжным стоном, а затем раздался грохот, от которого Тейс отбросило через всю комнату к дальней стене. Она смотрела, как она раскалывается в путанице крошащихся досок, и из нее выкатывается что-то сверкающее.
Ваэдрен.
Сияющий, он приближался к ней...
Она уставилась на него, во рту пересохло. Неужели Мастер каким-то образом отследил ее здесь? Неужели он собирался продолжать катиться, чтобы коснуться ее и наложить на нее какую-то ужасную магию? Неужели...
Воздух вдруг задрожал и запульсировал, заставив Тейс вздрогнуть.
Не от браслета, который остановился на полу, недалеко от нее, а от двери. Единственной двери. Быстрый сокол, заслужи свое имя! Тейс бросилась вперед – слишком поздно.
К тому моменту, когда она остановилась, она уже почти обняла внезапный, стремительно расширяющийся вихрь искр.
Ни с того ни с сего он вырос и заполнил весь конец комнаты, преградив ей путь к выходу. Ей уже доводилось видеть, как Мастер создавал подобное, и она прекрасно знала, что это такое: в ее не слишком забытой комнате образовался портал, прямо между ней и дверью.