Старик Жентарим прошелся по комнате, а Эйрхаун изо всех сил попытался приподняться на одном локте – на руках! У него снова были руки! – и сфокусироваться.
Один шаг и… он исчез, как будто его и не было.
– Геспердан? – спросила Эйрхаун у пустого воздуха. – Геспердан?
В воздухе вокруг него витала слабая вонь. Его собственные опаленные волосы и… нет. Нет, это ... курительная трубка.
Так где же, спустя столько лет, он раньше чувствовал запах дыма?
Око дракона
Aмбрин с раздражением глянула в окно, пока шла через Облачную Залу, стараясь не отставать от вежливого, но настойчивого дворецкого. Ну почему бабушка Тэшла желала видеть её именно сейчас?
Безумно холодный ветер, гулявший в окрестностях Дома Хоквинтер, наконец стихал. Скоро Глубоководье облачится в сырую, липкую мглу, которая начнёт выплясывать радостный танец Тиморы, играя вспышками ветвистых молний. Даже если все домочадцы погрузятся в сон, она не посмеет призвать ни единой искорки. Неуклюжее, неотточенное колдовство – вот всё, что ей оставалось.
Ещё одна декада пройдёт в бесконечных дворцовых променадах, нудных уроках по достославной и долгой истории династии Хоквинтер и бессмысленной болтовне с пустоголовыми высокородными девицами, подругами её сестёр – если, конечно, этих хладнокровных, мелочных и вечно что-то замышляющих склочниц мог назвать друзьями хоть кто-нибудь. Ещё целых десять дней, во время которых Aмбрин Хоквинтер – всего лишь очередное украшение общества в городе, изобилующем высокомерными молодыми дворянками – не сможет заниматься сколько-нибудь значимой магией.
Девушка нахмурилась, взглянув на своё отражение в зеркале, мимо которого как раз пробегала. Да, было бы так легко просто сдаться. Она могла бы похоронить в памяти все эти тайные занятия, полные выматывающей концентрации и произносимых благоговейным шёпотом заклятий, и просто прожигать жизнь, неотвратимо двигаясь к унылости свадьбы с обожаемым наглецом, щёголем или болваном из очередной благородной семьи, почитаемой Хоквинтерами. Так, будьте прокляты все боги, просто! Она гордо вскинула голову и посмотрела на обескураженного прислужника. Они уже свернули в Башню Тэшлы и начали взбираться по винтовой лестнице, ведущей к покоям, никогда не оставляемым бабулей Хоквинтер.
- Я не позволю дать этому случиться с такой лёгкостью, - беззвучно поклялась она. – Я не стану одной из тупоголовых мочалок, скорее Дом Хоквинтер погрузится в свои собственные выгребные ямы!
Вход в покои был сразу за дальним краем красного гобелена из мерцающей пряжи. Дворецкий позвонил в висевший рядом звонок, представлявший собой россыпь латунных колокольчиков, спускавшихся изящной спиралью. Затем слуга открыл дверь, потянув тяжёлую створу, плавно отошёл в сторону и пропустил Aмбрин.
Младшая дочь рода Хоквинтеров пронеслась мимо него, окружённая ореолом такой абсолютной уверенности, что слуга про себя прозвал её Маленькой Королевной Всея Глубоководья. Она шагнула внутрь, в неосвещённые и тихие апартаменты, которые теперь были единственной вотчиной, что имелась в распоряжении когда-то всемогущей вдовы Хоквинтер.
Бесценные скульптуры из сверкающего камня скользили в медленном танце, когда она проходила мимо. Слабо сияющие картины со сценами эльфийской летучей охоты и вальсирующих лордов и леди притягивали глаз своими бесконечно сменяющими одно другое под воздействием чар изображениями. Очарованная девушка на добрых двадцать шагов удалилась от двери, углубившись в роскошные покои, прежде чем поняла, что одна. Не было ни следа присутствия трёх пожилых камеристок, вечно трущихся у ведущей в центральную спальню лестницы и только и ждущих, чтобы Тэшла приказала им явиться к ней. Амбрин неуверенно остановилась в пустой прихожей, раздумывая, что делать дальше.
Внезапно на поверхности гладкого, выточенного из слоновой кости навершия одной из нижних лестничных стоек появился глаз, рот украсил другое и произнёс знакомым, сухим и дребезжащим голосом бабушки Тэшлы:
- Поднимайся наверх, девочка; мне осталось не так уж много времени.
Лёгкий холодок пробежал по спине Амбрин при этих словах, произнесённых так спокойно. Покорно она ступила на вьющуюся лестницу – вот он и раздался наконец, зов, которого она так боялась. Она подобрала юбки и торопливо начала взбираться по ступеням.
Ей следовало навещать бабулю почаще, и оставаться подольше, не обращая внимания на вездесущих, злоупотребляющих парфюмом старых камеристок, с их сумбурными, снисходительными комментариями и нескончаемыми жизнерадостными, но нарочито вежливыми и пустыми разговорами о погоде. Ей следовало рассказать леди Тэшле – которая, согласно слухам, заигрывала с тёмной и смелой магией в дни её молодости – о своих собственных неуклюжих потугах овладеть этим искусством. Ей следовало…
Амбрин добралась до верха и остановилась, поражённая. Бабушка была в комнате совершенно одна и лежала на кровати, поддерживаемая грудой подушек. Должно быть, она отослала прислужниц прочь и самостоятельно расплела волосы.
Тускло светившая плавающая сфера висела в воздухе над кроватью. В её свете девушка могла разглядеть, что леди Тэшла была облачена в чёрную мантию, а рукава переливались трепещущим пламенем красного шёлка и больше бы подошли коварной искусительнице, нежели главе одного из старейших и благороднейших домов Глубоководья. Она казалась опасной, и взгляд в её старые, мудрые глаза лишь усиливал это впечатление.
Амбрин сглотнула.
- Бабуля, я пришла так быстр…
- Да-да, похоже, весьма вовремя, - прервал её дребезжащий голос, с едва заметной ноткой усталости. – По крайней мере, я ещё дышу. Да не стой ты там, дрожа, как неопытная куртизанка, лучше подойди и дай тебя чмокнуть – а то у тебя ещё есть-таки шанс опоздать с этим.
Ошеломлённая, Амбрин послушно выполнила, что ей было велено. Немощные руки бабушки тряслись при объятьях, но губы были всё такими же властными и непоколебимыми, как и всегда. Юная леди Хоквинтер взглянула в чёрные, словно бездонные озёра, глаза пожилой леди – соколиные, как их однажды назвал её отец – и произнесла:
- Бабушка, я должна рассказать тебе кое-что. Я пыталась…
- Плести заклинания, - нетерпеливо закончила за неё леди Тэшла. - Ты думаешь, я об этом не знала, девочка? Ну-ка скажи, куда выходит моё любимое окно?
Конечно же, на окна спальни Амбрин, но при чём тут…
- Я довольна, что ты использовала слово «пыталась». Ох и задала ты тому плащу тёмной тени, - сухо отметила Тэшла. – Но основные движения ты делаешь правильно, моя девочка. Любой молодой подлец долго будет трястись, получив от тебя порцию чар опоросения, если позволит себе слишком многое во время танца!
Амбрин смущённо покраснела – как могла запертая в мрачной башне бабуля узнать об этом? Она могла поклясться, что смогла вернуть старой боевой гончей должный вид, прежде чём её испуганный визг…
Плавающая сфера завертелась, привлекая её внимание – и внезапно в её недрах появилась панорама Замка Глубоководья с высоты птичьего полёта, как если бы кто-то смотрел вниз с вершины возвышающейся над городом горы!
- Вот так я за всем и наблюдаю, - сообщила ей Тэшла, когда видение погасло. - Коснись поверхности.
Изумлённая девушка подчинилась, и покалывание пробежало по ней от кончиков пальцев до самых пяток. Пожилая леди одобрительно кивнула.
- Теперь шар будет слушаться тебя. Когда ты уйдёшь, все будут думать, что я всего лишь одарила родню толикой своей магии, перед тем, как отдать себя в руки богов – но смотри, зачем я на самом деле позвала тебя.
Дряблая рука с удивительной скоростью потянула из-под корсета добротную цепочку, испускавшую блики и висевшую там, сколько Амбрин себя помнила – и вытащила на свет ажурный профиль драконьей головы, отлитой из серебристого металла. На месте глаза был вставлен большой тёмный драгоценный камень, глянцевый на вид, и подобных ему девушка за свою жизнь никогда прежде не встречала, хотя множество раз имела возможность лицезреть сокровища, томно демонстрируемые на пирах и приёмах. Она всмотрелась в него… и украшение словно бы воззрилось в ответ.
- Что это? – прошептала она, когда Тэшла, снова медленно и немощно стянув цепь через голову, протянула её.
- Око Дракона, дитя, - мягко ответила бабушка. – Пусть оно послужит тебе лучше, чем мне – и используется тобой мудрее, чем мной. Возьми.
Младшая дочь Хоквинтер сглотнула и, подняв голову, уверенно потянулась за амулетом. Тэшла хмыкнула при виде столь властных движений, затем чуть склонилась, чтобы наблюдать за наследницей внимательнее… почти настороженно.
Благоговейно переняв ожерелье, Амбрин словно почувствовала его тепло и душу – и невесомость, как если бы оно могло парить в воздухе само по себе. Оно таило мощь, сильные чары, которые девушка ощущала всем телом. Она восхищённо уставилась на вещь, затем почти неохотно перевела взгляд на женщину.