– У кого-нибудь есть еще что-нибудь умное, чтобы поделиться? – весело поинтересовалась Мирт, оглядывая комнату.
Никто не заговорил, и никто не смотрел ему в глаза. С громким фырканьем самый суровый лорд Глубоководья прошел через комнату к дальней двери. Фигура в капюшоне молча последовала за ним.
Когда он открыл дверь, его не встретили никакие мечи, что почти разочаровало его. Почти.
Вместо этого он обнаружил лиловое мерцание в воздухе, которое он опознал как завесу тишины. Кроме того, молодая женщина, которая не успела сбросить так много одежды, прежде чем приступить к работе, танцевала перед одним столом. Перед столом, который был обозначен местом встречи, на которую он пришел. Перед столом, за которым неожиданно сидел один из его самых давних врагов.
Поистине, сегодня вечером боги, казалось, ухмылялись Мирту Ростовщику.
У Кабана Оргаза были холодные глаза, безжалостные манеры и два выступающих нижних зуба или клыка, которые стали причиной его прозвища. У него также было несколько десятков тысяч золотых монет из денег Мирта, быстрый корабль, который некоторые критики окрестили домом «самого грязного пирата Побережья Мечей», и арсенал личных заклинаний, которые спасали его от Старого Волка, и нескольких десятков других ростовщиков. Но прямо сейчас он сидел к нему спиной.
Мирт ухмыльнулся и, пытаясь украдкой скользить по комнате, двинулся вперед, словно большой каменный столб. Сияние волшебной завесы замерцало, когда он прошел сквозь нее, и Оргаз повернул голову.
Нож был уже в руке, Мирт натянуто улыбнулся и бросил. Лезвие пронеслось в воздухе и глубоко вонзилось, прижав руку Кабана к столу. Другая рука, метнулась к палочке, но Мирт отбросил ее вторым ножом.
– Хорошо встретил, старый скряга, – пророкотал Мирт, выступая вперед.
Оргаз посмотрел на него в ответ, выглядя таким ошеломленным, как рыцарь, который, чтобы ринуться вперед впился шпорами и зарычал на свою лошадь, – только для того, чтобы она повернула голову и спокойно сообщила ему, спасибо, но она сейчас не в настроении.
Танцующая девушка смотрела, как кинжал и палочка пронеслись мимо нее, перестала петь и вместо этого попыталась закричать – с мгновенным и выразительным результатом.
У Мирта как раз было время, чтобы сесть за стол рядом с Оргазом и забросить ноги на соседний свободный стул, прежде чем на шум, который производила девушка, вернулась в комнату Мать Тешла.
– Прекрати, – отрезала Тешла, тыкая костлявым пальцем в гибкий и голый живот девушки.
Девушка вздрогнула, но не прекратила кричать. Мирт поморщился. Ее крики доходили до нот, которые требовали быстрого выстрела из лука... или какого-нибудь бесстрашного авантюриста, который прекратил бы нарастающую какофонию сбросив ее с башни и разбив о землю. А потом отвез бы ее вниз к гавани и утопил в толще воды, пока Дозор не появится.
Тешла, судя по всему, тоже так подумала, и поэтому она ловко схватила скатерть, накинула ее на голову девушки и отодвинула тяжелый раскачивающийся стул. Девушка упала, внезапно замолчав.
– Мирт, если ты атаковал моих гостей… – угрожающе начала Тешла, опуская закутанную фигуру девушки на пол.
– Нет, нет, Теши. Я только что сел! Оргаз любезно поймал один из моих клинков, выпавших из ножен, когда я подошел, – заверил ее Мирт.
– Я уверена, – ответила Тешла тоном, которым благородная леди Глубоководья могла бы сказать слуге, что гигантский клещ, каким-то образом попал в ее салат.
Она взглянула на Оргаза – он все еще выглядел как труп, который плавал в гавани Глубоководья в течение нескольких душных дней, но, по крайней мере, это был труп, который попытался улыбнуться. Медленно.
– Когда вы закончите, не могли бы вы очистить мой стол от крови? – спросила она его.
Оргаз, который до сих пор ничего не мог сказать, продолжал это делать, но поспешно кивнул, глядя на Тешлу, затем через стол Мирту.
Уперев подбородок в волосатую руку, Мирт ласково улыбнулся. Ему снилось, как Оргаз беспомощно скользит по крутой и скользкой крыше башни замка, крича Мирту, чтобы тот бросил ему что-нибудь, – и Мирт кидает ему единственную переносную вещь в комнате: полный ночной горшок.
Оргаз проглотил волчью ухмылку Мирта, оглянулся на Тешлу и пролепетал:
– Возьми меня с собой. Вниз.
Внизу Тешла продавала маскировку и снаряжение нуждающимся искателям приключений. Она недоверчиво посмотрела на Кабана, затем встала, вырвала кинжал Мирта из руки пирата и схватила его за рукав. Воющего от боли, Оргаза выволокли из комнаты в мгновение ока.
Вытирая окровавленные кинжалы о скатерть, прикрывающую упавшую танцующую девушку, Мирт вздохнул и повернулся к фигуре в капюшоне.
– Слишком рано. Садись, парень. Эльминстер скоро будет здесь.
– Я уже здесь, – довольно раздражительно сказал стул, на котором сидел Оргаз, меняя свою форму. – На самом деле, достаточно давно, чтобы не дать трем молодым дворянам разбросать свои мозги по всему внутреннему двору. Если бы ты проложил более широкий путь через добрых граждан Глубоководья, Старый Волк, у тебя скоро не осталось бы никого, кто мог бы стать лордом!
– Без сомнения, без сомнения, – проворчал Мирт, – но на это сейчас нет времени. Не мог бы ты перенести лекцию и позаботиться о парне? – Он схватил фигуру в капюшоне за рукав и пробормотал: «Единство, Бергос».
Фигура послушно откинула капюшон и моргнула, глядя на самого могущественного мага Фаэруна. Эльминстер снова посмотрел на него и вздохнул. Рождение богатым и благородным не делает молодого человека красивым, вежливым или галантным, но молодой человек редко осознает это.
Глаза молодого Бергоса были выпучены и пристально смотрели, а его щеки были такими же красными, как угли ревущего очага.
Мирт взглянул на него и потянулся за ближайшим графином. Он был влюблен, конечно. Уже третий раз за это лето, когда Бергос Броссфезер влюбляется вечной, бессмертной любовью в молодую благородную даму Глубоководья. Эээ, или на этот раз это был молодой дворянин. А может леди.
– Он поражен, – проворчал Мирт. – Какой-то враг наложил на него заклинание, которое вызывает у него любовную тоску. Он влюбляется по уши в кого-то нового каждый раз, когда наступает новолуние. Мне нужно его вылечить. Политика. – Лорд Глубоководья задумчиво поднял графин. Всегда настаивающий на наказании, он посмотрел на себя в его отражающей глубине.
Броссфезеры были должны Мирту гораздо больше золотых монет, чем то, что глубоководная знать (обычно с белыми лицами, шеями и поджатыми губами) называла «тысячей тысяч». Если бы Бергос, подписавший долговые обязательства, не пришел в себя, Мирту пришлось бы взорвать Дом Броссфезер на куски, чтобы вернуть свои деньги. И это сделало бы его врагом почти всех благородных семей Глубоководья. Твас уже был его непростым сезоном; Мирту сейчас не хотелось наживать столько врагов.
– Кто это сейчас, Бергос? – тихо спросил Эльминстер, чуть шевеля пальцами.
Молодой дворянин замер, его широко раскрытые глаза видели кого-то не в комнате.
Старый маг кивнул, как будто он тоже мог видеть этого человека. Затем его лицо, казалось, растаяло и потекло, медленно растворяясь в чертах молодой женщины с сапфировыми глазами и искрящейся ухмылкой.
– Я делаю это для Глубоководья, – проворчал Эльминстер, когда Бергос бросился через стол, чтобы обнять свою недавно появившуюся возлюбленную. Из-под дождя поцелуев маг прокричал, – Ты мой должник, Мирт.
Зачарованным голосом, который мог слышать только старый торговец, великий маг добавил:
– Мне, вероятно, придется держать нас обоих в секрете и действовать как маленький злюка в течение месяца или больше, чтобы вылечить его. Заклинание сильное; просто развеяв его, разум превратится в руины. Знаешь, какие великие дела я мог бы сделать за целый месяц?
– Подожди! – прокричал Старый Волк, когда волшебник и пылкий молодой дворянин начали исчезать. – Кто наложил приворот на Бергоса?
– Это сделала она, – ответил Эльминстер, указывая, прежде чем он полностью исчез.
Мирт повернулся, следуя за указательным пальцем Старого Мага.
Тешла стояла в дверном проеме, уперев руки в бедра. Она ярко улыбалась – выражение, которое часто принимают женщины, пытающиеся ускользнуть от вопросов своих близких.
– Привет, Старый Волк, – хрипло сказала она.
Мирт поспешно поднялся с графином в руке:
– Зачем, Теши?
– Наконец-то ты здесь, не так ли? – ответила она, и в ее глазах вспыхнуло знакомое пламя. Когда она скользнула вперед, напевая мелодию, которую он вспомнил, Мирт подумал, не оставил ли Эльминстер еще один портал, чтобы спасти его, если он выпрыгнет во двор...
– Нет, – сказал ему Тешла немного самодовольно, – Он этого не сделал. Он даже наложил на меня это заклинание, чтобы я могла читать твои мысли. Тебе больше не убежать от меня, Старый Волк. Садись.