Она наблюдала за тем, как легко её учитель открыл магический портал: мерцающий овал, на котором зазолотились заходящие лучи солнца. Когда он галантно протянул ей руку, она подала ему свою, и они вместе переступили через светящийся порог.
Они оказались в нескольких шагах от башни и сразу заметили непривычную тишину. Даже птицы замолкли в окружающем лесу.
Ахлаур метнул свой взгляд на алый самоцвет, и его глаза сузились в размышлении. Долгие минуты он стоял молча, прислушиваясь к голосам, которые Нур слышать не могла.
- Наконец-то ему удалось найти меня, - пробормотал он. Без каких-либо лишних слов маг зашагал к башне.
Нур последовала было за ним, но остановилась как вкопанная у порога. Внутри башня выглядела так, словно по ней прошла буря. Пол был покрыт толстым слоем льда. Несколько мёртвых учеников Ахлаура лежали, покрытые коркой инея, а другие были вморожены в лед по лодыжку. Каменные стражи лежали грудой камней. Осколки магических артефактов были разбросаны по полу. По меньшей мере десяток хмурых магов выстроился в боевой готовности, в руках одних были подняты, словно мечи, волшебные палочки, а в руках других находились светящиеся магические шары, которые плавно переливались и колыхались от заключённой в них магии. Взгляд Нур скользнул по их лицам и остановился на сутулом и седовласом мужчине. Она подошла поближе, все это время пристально вглядываясь в постаревшего мага.
- Отец? – пробормотала она, не веря своим глазам. Когда она покинула свой дом, Ханиш Галагар был в расцвете своих сил, и с тех пор, как она стала ученицей Ахлаура, прошло меньше трех лет. Её отец часто говорил, что за могущественную магию приходиться сурово расплачиваться, и его испещренное морщинами лицо было доказательством этих слов.
- То, что ты видишь во мне- сущая мелочь по сравнению с тем, что произошло с тобой. - Ханиш не произнес это вслух; неуловимая магия телепатически передала ей эти слова, но даже так она уловила в его речи глубокую печаль и сожаление.
Даже сейчас он стыдился ее! Нур резко вздернула свой подбородок.
- Зачем ты пришел, отец? –спросила она нарочито громко, с чётким произношением слов, которому позавидовала бы даже её бабушка. – Чтобы освободить или убить меня?
Интонация Нур была небрежна, но не вопрос. Ханиш Галагар был сильным магом, так же как мужчины и женщины, пришедшие с ним. Однако её учитель обратил мало внимания на разговор главы семьи Галагар и его сбежавшей дочери и, казалось, вовсе не был обеспокоен силой и численностью вторгнувшейся группы.
- Рад встрече, Залаторм, - произнёс Ахлаур с ноткой веселья в голосе.
Один из группы магов шагнул им навстречу. Он был почти на голову ниже Ахлаура. Его волосы и борода светло-каштанового цвета по стандартам красоты халруаанцев считались блеклым оттенком. Ничто в его внешности или одеянии не намекало о могуществе, а в его руках не было оружия или заклинаний. Но Нур его имя было известно — она слышала истории, как этот человек медленно устанавливал мир и порядок из того смертельного хаоса, который создал Ахлаур во время становления своего могущества.
- Я всё думал, когда же ты навестишь, - продолжил Ахлаур. Его взгляд без особого интереса скользнул по готовым к сражению магам и лишь на какие-то секунды задержался на Ханише Галагаре. – Это твои сильнейшие союзники, которых ты только мог собрать? Позволь мне превратить их в бессмысленную нежить. Им это пойдет только на пользу.
Нур резко бросила взгляд на отца. Лицо мужчины помрачнело из-за хорошо знакомой ей вспыльчивости, и он поднял свою палочку, чтобы отомстить за оскорбление. Прежде чем Нур смогла предупредить — она не знала, то ли отца, то ли своего учителя — заклинание сорвалось с палочки Ханиша.
Оно отклонилось от Ахлаура и устремилось к Нур, как молния к магнетиту, и в итоге было поглощено алым самоцветом. Чёрные волосы поднялись и затанцевали вокруг лица девушки, когда самоцвет впитал в себя магию её отца. Палочка Хамиша быстро лишилась своих зарядов, почернела и превратилась в пепел. Но самоцвет продолжал впитывать магию, пока рука, держащая палочку, стала не больше чем обтянутой кожей костью. Когда наконец молния исчезла, высушенная оболочка, закутанная в богатую мантию Ханиша Галагара, безжизненно упала на пол.
Нур смотрела перед собой в одну точку, чересчур потрясенная, чтобы зарыдать или заметить, как алый самоцвет поднялся из её рук и поплыл к Залаторму. Маг ловко поймал руками артефакт.
- Ты не сможешь мне этим навредить, - сказал Ахлаур, чей голос, как ни в чем не бывало, был всё также весел.
- Ты тоже, - ответил Залаторм мрачно. – Ведь этим самоцветом мы вверили наши жизни друг другу на попечение.
Некромант поднял хорошо очерченные чёрные брови в насмешливом удивлении.
- Ну-ну, Залаторм! Осторожнее со словами, или я начну подозревать, что ты питаешь сомнения насчёт нашей дружбы!
- Сомнения? Я не знаю, какое из двух худшее извращение: то, как ты использовал этот самоцвет, или во что превратился человек, которого я когда-то называл другом.
Ахлаур взглянул на свою ученицу. Никакие эмоции не отразилась в его глазах после смерти Ханиша Галагара или при виде следов горьких слёз на лице Нур.
- Какой же он надоедливый, не так ли? – сказал он с презрительной усмешкой, кивнув головой в сторону Залаторма. – Но что ещё ожидать от человека, чей семейный девиз - «Слишком глуп, чтобы умереть»?
В ответ Залаторм поднял одной рукой самоцвет, а другой принялся чертить в воздухе заклинание. Каждый маг в комнате повторил его жесты.
Внезапно башня исчезла во вспышке белого света и оглушительной силы. Чутко настроенная на Слияние, Нур почувствовала, как башню с треском вырвало из земли с основанием.
Она упала на колени, ослеплённая вспышкой света и пораженная до глубины души могуществом заклинания. Могущественная магия в Халруаа была таким же обычным явлением, как ливни летом, но переместить целую башню, башню мага — башню Ахлаура! — было поразительным подвигом!
Но для чего?
Белый свет постепенно исчез. Нур заморгала в попытке избавиться от пляшущих точек перед её глазами и сосредоточила свое внимание на учителе. Он стоял в оборонительной позиции, как мастер фехтования, его оружие - скипетр с навершием в виде черепа и эбеновая палочка. Зная, какие заклинания хранятся в этих артефактах, она не сомневалась, что Ахлаур мог отражать атаки достаточно долгое время. Её взгляд упал на лицо некроманта, и на пару мгновений девушка пребывала в замешательстве, но потом она поняла выражение его безумных глаз и гримасу на его лице.
Ахлаур боялся.
Он метнул свой взгляд на Нур.
- Ларакен! – крикнул он, угрожая попеременно своим скипетром магам, начавших окружать его как стая голодных волков. – Вызови ларакена!
Так вот почему маги переместили башню! Вдали от ларакена у них была возможность вести бой с некромантом, не боясь, что они будут насильственно лишены своих волшебных сил! К тому же каким-то образом им удалось снять с башни защитные заклинания. Даже из могущественных артефактов в руках Ахлаура не лилась никакая магия.
Нур принялась чертить руками заклинание вызова. Её взгляд случайно упал на останки отца и затем на мерцающий самоцвет, в котором теперь находилась магическая сила Хамиша Галагара.
И, наверно, нечто большее, чем его магическая сила. Самоцвет впитал в себя души эльфов Ахлаура. Нур не могла с уверенностью сказать какая участь ожидала душу мага-человека, поглощенная жадностью некроманта.
Внезапно в памяти предстали образы её отца из прошлого: как он, прильнув к иссиня-черной гриве своей любимой лошади, с радостным смехом скакал через изумрудное поле. Отец учил её ездить верхом, когда она еще ходить толком не могла, и тогда Нур познала чувство свободы, галопируя через обширные земли, которые принадлежали ей по праву. Ради изучения некромантии Нур предала отца и своё наследие. Тем не менее, Хамиш отдал в жертву свою магическую силу и собственную душу, чтобы вырвать её из рук Ахлаура. Возможно, он пришел сюда, чтобы получить обратно земли своей семьи. Она никогда не узнает правду. Нур решила, что это не имеет значения: в конце концов, она уже сделала свой выбор, а он свой.