– Ты никогда не задумывался, почему эта башня находится за стенами Саммит Холла? – тихо спросил Арфист.
Алгоринд кивнул.
– Мастера говорили, что в ней находится великая и могущественная магия, которую рыцари Самулара должны охранять. Там Ренвик Карадун?
– Боюсь, что так. Ренвик намеревался удерживать власть очень долго, когда был живым, либо как лич. Сначала я считал, что Самулар заключил его в тюрьму в этой башне, но затем я понял, что Ренвик сам, добровольно, изгнал себя, в качестве покаяния.
– И рыцари Самулара испытывают недоверие к Хелбену Арансану, архимагу Глубоководья, потому что его предок и тезка принял невольное участие в осуществлении Ренвиком всего этого.
Мимолетная улыбка коснулась губ Арфиста.
– Скажем так: мой уважаемый дядя способен сам нажить себе врагов.
– Точно. Между Арфистами и моим Орденом много разногласий.
– И не зря. Погибель Кезефа была всего лишь одним из магических предметов, которые Ренвик создал или восстановил в Аскалхорне. По сей день люди ищут эти предметы – и не все они принадлежат вашему Ордену. На самом деле, даже в Амне существует тайное общество, посвященное в эти цели. Под руководством Хелбена, Арфисты в течение многих лет противостояли им. Поскольку общество и ваш Орден находятся в определенном согласии друг с другом, усилия Арфистов иногда имеют разногласия с деятельностью рыцарей Самулара, особенно когда речь идет о родословной Самулара. Я уверен, что Бронвин связана со всем этим, поэтому была украдена еще ребенком.
Алгоринд с тревогой задумался.
– А что с Карой Дун? Она же племянница Бронвин?
– Скорее всего. Ведь Кара особенно привлекательна для этих людей. Она ведь не только владеет одним из колец Самулара, но и обладает потрясающим талантом к магии. Ее мать – Ашемми, эльф с огромными амбициями, черным сердцем, и повадками кошки. На самом деле, я не удивлюсь, узнав, что она была предназначена для того, чтобы соблазнить Дага Зорета, в надежде получить магически одаренного ребенка в родословной Самулара.
– Это звучит... чудовищно, – прошептал Алгоринд. – И сэр Гарет вовлечен во все это? Как он мог скрывать это зло так долго?
– Я могу назвать несколько причин, – заметил Данила. – Прежде всего известность сэра Гарета, даже паладины, зачастую видят то, что хотят увидеть. Вспомни рану, иссушившую его руку, из-за которой он закончил свою карьеру. Воспитанные люди отводят глаза от изувеченного мужчины, не желая показаться нескромными. Каждый карманник знает это и использует такую возможность, зная, что добрые люди не склонны таращиться на человека, имеющего какие-то травмы.
– Люди всегда восхищаются теми, кто преодолел свои недуги, ведь сэр Гарет продолжил служить Ордену, будучи казначеем, – добавил Алгоринд.
– И это тоже помогло ему, ведь такая работа предполагала одиночество и удерживала его от повседневных контактов с людьми его круга. Новые знакомства могли дискредитировать его и позволили бы людям увидеть, насколько темной стала его душа.
– Много мудрости в твоих словах, – признал Алгоринд. Он неуверенно взглянул на Данилу. – И что же мне теперь делать? Посоветуй мне.
Казалось, что все это забавляло арфиста.
– Почему ты считаешь, что я должен перечислять тебе действия, которые ты обязан предпринять? Ради экономии времени, почему бы тебе самому не рассказать мне, что ты должен сделать.
– Мой Орден должен знать о сэре Гарете.
– Вполне может быть, – медленно произнес он. – Не исключено, что вся его бравада разобьется при расследовании. Но, также возможно, что он магически защищен от всякого вмешательства. Ты молился в надежде понять его сущность?
– Нет, сэр, я хотел распознать это в своем сердце. Я мельком видел сэра Гарета, почти как нечто, увиденное краем глаза.
– Любопытно. Но, конечно же, будет трудно заставить старейшин испробовать этот метод, так же, как и убедить их, что, то что ты видел, было правдой о сэре Гарете.
– Тогда, что же нам делать?
Данила немного подумал.
– Если сэр Гарет отправил Кару с одним из кораблей, направляющихся на юг, где-то все-равно должны быть записи об этом. Нам повезло, что у меня есть друзья в этих местах. Со временем, я смогу собрать достаточно информации, чтобы поддержать твое обвинение. Но было бы лучше, если бы у нас был свидетель.
– Но какой добрый человек мог быть свидетелем злодеяний сэра Гарета?
– Это проблема, не так ли? – Данила задумался. Глядя на гостя, он встряхнулся и грустно улыбнулся. – О, я был недостаточно внимателен. Ты ранен и нуждаешься в исцелении.
Алгоринд нахмурился.
– Но ты уже восстановил мой размер и слух.
– Да, но лечебное зелье, которое я тебе дал, специально для этого. А у тебя распухшие руки.
Данила порылся среди своей коллекции зелий и достал бутылек, напоминающий формой слезу, в котором плавали крошечные пылинки света. Он долго рассматривал его, прежде чем передать.
– Держи, это должно решить проблему.
Юный паладин кивнул и выпил содержимое бутылька. Чувство глубокого изумления наполнило его, когда он рассмотрел свои, безупречно выглядевшие, руки.
– Они излечились, кажется, еще до того, как я проглотил. Даже старые шрамы исчезли!
– Это чрезвычайно мощное зелье, – равнодушно сказал Данила, потянувшись к пустому бутыльку. – Теперь по поводу сэра Гарета...
Да, а что насчет сэра Гарета? К своему удивлению, Алгоринд уже не знал, что и думать о старом рыцаре. Его сомнения и страхи, так крепко удерживаемые мгновениями ранее, теперь казались несущественными, как утренний туман.
– Сэр Гарет герой для нашего Ордена, – размышлял вслух он. – Если видение, представшее мне, действительно было проблеском души Сэра Гарета – а я уже не так уверен в этом, – возможно, тьма определяла боль от его ран, или, может быть, он страдает во время уныния. Если бы он перешел на сторону зла, если бы он действительно сделал то, в чем ты подозреваешь его, старейшины бы знали это.
– Я не удивлен, что ты так думаешь, – сказал Данила, лениво вертя пустой бутылек из-под зелья в руках. – И что ты намерен делать дальше?
– Я пойду туда, куда ты и Тир сочтете нужным меня послать.
Снова Арфист рассмеялся, но, как показалось Алгоринду, не было никакого веселья в этом звуке.
– Я с Тиром, ты говоришь? Это два вина с настолько разным вкусом, что я никак не ожидал увидеть их в одном бокале! – Он резко протрезвел, выглядя сейчас более серьезным, чем Алгоринд ожидал от него. – Теперь, забудь о моем мнении. Забудь об Ордене. Что ты должен сделать?
Минуту подумав, Алгоринд сказал:
– Я должен предупредить дварфов Тернового Оплота. Сэр Гарет упомянул, что им, может быть, не будет позволено выступать в Саммит Холле.
– Действительно. Он не сказал как, или кем?
– Нет, он этого не сделал, но без сомнения знает что-то, о чем не счел нужным поделиться со мной.
– Безусловно, – пробормотал Арфист. – Если у дварфа есть что сказать и он желает поделиться этим, его нелегко заставить замолчать, но я, все же, пошлю весточку Бронвин в Терновый Оплот. – Данила приподнял бровь. – Или, может быть, ты предпочтешь доставить ее туда?
– Я не пожелал бы ничего лучше, ведь я смогу попросить у нее прощения и готов искупить вину за невольно совершенные ошибки. И все же, – воодушевленно добавил он, – я вынужден вернуться к сэру Гарету. Возможно, в ближайшие годы ему понадобится помощник, которому он сможет доверять, чтобы помочь ему со всеми его многочисленными обязанностями.
Улыбка Арфиста показалась ему еще более грустной.
– Я знал, что ты так думаешь.
Серебряная сова улучила момент, выпорхнуть в окно и улететь в ночь. Алгоринд проследил за ней с задумчивой улыбкой на лице.
– Если ты решил помочь сэру Гарету, тебе понадобятся лошадь и новый меч, – заметил Арфист. – Я знаю прекрасного кузнеца-оружейника, который будет не против сделать работу в такое время. Что касается коня, так уж случилось, что у меня есть друзья в Гнезде Пегаса.
Алгоринд сразу же подскочил.
– Крылатый конь согласится меня нести?
– Они менее привередливы, чем ты, возможно, слышал. – ответил Данила веселым тоном. – Прежде чем мы уйдем, есть один вопрос, на который я не смог найти ответа. Два рыцаря, Вуртар и Дорлион, который из них унаследовал темную природу своего отца?