Пожилой слуга в поношенном дублете ловко поставил на один конец стола полный кубок и бутылку охлажденного изумрудного цвета вина из мяты из Ардипа. Надменные, резкие черты лица сидевшего здесь эльфа на мгновение смягчились в знак благодарности. Короткая улыбка была ослепительной, и слуга почти не отрываясь смотрел на высокого, изящного эльфийского лорда, чьи большие серебряные глаза мерцали каким-то слишком хитрым для эльфа взглядом. И все же заостренные уши, тонкая бронзовая кожа, золотисто-светлые волосы и длинная как у служанки грива, строго стянутая на затылке филигранной, переливающейся драгоценными камнями и ослепляющую заклинаниями, заколкой – говорили о том, что он принадлежит к самой старшей и самой надменной расе эльфов. На нем была белая шелковая рубашка с туникой из золоченой переливающейся ткани, и он непринужденно откинулся в кресле, потянувшись за только что принесенным вином.
В то же самое время служанка такого же возраста поставила высокую кружку пива перед обедающим на другом конце стола – широким дворфом с разбитым носом, чье покрытое шрамами лицо становилось ожесточенным, когда он немигающим взглядом смотрел через весь зал на лорда эльфов.
Эльф позволил ответной усмешке на мгновение промелькнуть на своих губах, затем резко повернул голову в сторону, чтобы обратиться к хозяину в центре стола.
– Хорош ли ваш урожай в эту летнюю пору, милорд?
Румяное лицо лорда Брейра расплылось в облегченной улыбке. Два его уважаемых гостя застыли при первом же взгляде друг на друга и он не посмел обидеть ни одного из них несмотря на их грубость. Оба были важными людьми – баронами или даже лучше – в своих собственных землях. В старых и гордых землях, достаточно богатых, чтобы разорить все владения людей на Севере. В землях, жители которых открыто смотрели свысока на своих новых соседей-людей. Без сомнения, будь он владыкой любого из них, он бы поступал так же. Он бы внимательно следил за боевой мощью и делами лордов людей... как, несомненно, было поручено обоим его гостям. Должно быть жестокая прихоть богов привела их обоих к его воротам в один и тот же вечер. Так, по крайней мере, он надеялся.
Крепкий краснолицый лорд настороженно переводил взгляд с одного гостя на другого, затем повернулся, чтобы ответить эльфу. До наступления сумерек оба его гостя успели обменяться изощренными и резкими оскорблениями за вином. Если теперь они решили быть вежливыми друг с другом достаточно долго, чтобы насладиться пиром, ему лучше воспользоваться этой возможностью и успокоить их обоих, чтобы они почувствовали себя желанными гостями. Более того, это был его долг. Уже не в первый раз ему хотелось, чтобы его жена, обладавшая гладким языком, была все еще жива. Она бы лучше знала, что сказать.
Лорд Брейр заурчал с дружелюбной неуверенностью, словно пробуждающийся дракон, решая, как лучше поприветствовать своих товарищей, и сказал:
– Мы надеемся на хороший урожай, лорд Фалав – хотя у нас нет такого умения работать с землей, как у ваших древоточцев. Он поспешно повернул голову, чтобы улыбнуться оскалившемуся дворфу:
– Мы также не умеем выращивать растения в пещерных глубинах – да и пещер рядом с рекой поблизости нет.
Он сделал небольшую паузу, но никто из гостей не ответил, поэтому он собрался с силами, чтобы заполнить тишину с легким оттенком усталости, будто терпеливый медведь после того, как рыба снова ускользнула от его лап, и добавил:
– Лишь бы никто не голодал этой зимой, когда исчезло столько деревьев.
– Я никогда не видел таких пожаров раньше, – пробурчал гном, обхватив край высокой кружки. Он решительно поставил его на стол перед собой и мрачно добавил:
– Поговаривают, что его вызвала неосторожная магия или, что еще хуже, злые заклинания.