С каждым шагом меховые ботинки Ваши становились всё грязней, лицо всё мрачней и суровей. Но она уверенно шла вперёд, сжимая в руке каменную монету и ориентируясь благодаря испускаемому ею теплу.
Возможно, Лириэль восхитилась бы целеустремлённым рвением женщины, если б не тот факт, что их обеих скорее всего убьют. Дроу медленно шла вслед за Вашой, внимательно осматривая многолюдные улицы и тёмные закоулки, выискивая опасности, которые словно не замечала. Вообще если б у Лириэль было время присесть и спокойно подумать, она бы пришла к выводу, что человека менее подходящего для жизни в Скуллпорте, чем Ваша Красная, просто невозможно вообразить.
Воительница встречала напасти Скуллпорта лицом к лицу с мечом в руке. И в этом не было ничего хорошего. Многослойные интриги города – хотя и приглушённые политикой "безопасной земли", что делала торговлю между врагами возможной – были осложнены странными магическими явлениями, наследием основателя города – одного чрезвычайно сумасшедшего волшебника. Рунный клинок Ваши, возможно, и был выкован для рассеивания магических атак, но вероятно у него были и ограничения, и Лириэль не жаждала узнать какие именно.
Ваша небрежно пробиралась через толпу торгующихся кобольдов. Её движения разбросали купцов с крысьими хвостами, и позволили предмету их обсуждения – красивой рабыне хафлингу – сбежать в сомнительную безопасность ближайшего борделя. Обманутые кобольды вопили и грозили маленькими кулаками уходящей варварке. Ваша нехотя пощадила гоблиноподобных существ и исчезла в маленьком тёмном переулке.
Лириэль узнала этот туннель – особенно тёмный и опасный коридор, который вился через твёрдые породы к порту. Она пробормотала проклятие, бросила горсть монет, чтобы успокоить тараторящих кобольдов и бросилась в погоню.
Дроу мчалась по туннелю, надеясь на своё эльфийское зрение, которое позволяло разглядеть дорогу даже в темноте. Не сбавляя скорости, она ринулась за крутой поворот, только чтобы уткнуться лицом в густой мех медвежьего плаща Ваши.
Столкновение, похоже, не доставило варварке ни малейших неудобств. Зато ошеломлённую Лириэль оно опрокинуло на спину. Из такой неподобающей её статусу позиции, молодая дроу смогла рассмотреть магическое явление, которое не только дало Скуллпорту его название, но и заставило Вашу Красною резко остановиться.
В воздухе плавно покачались три черепа – не живых, но и уж точно не мёртвых, – светящихся слабым розовым светом. Лириэль никогда не видела Черепов, но достаточно слышала о них в тавернах, чтобы понимать, что они из себя представляют. Остатки обороны безумного волшебника, Черепа появлялись случайно, чтобы дать прохожим абсурдные задания или наказать тех, кто нарушил и без того шаткий мир в городе. По общему мнению, с теми глупцами, кто не обращал на них внимания, происходили плохие вещи. И судя по всему, Ваша была не в настроении вести себя как-то иначе. Меч был обнажён, мышцы напряжены, варварка оценила нового противника.
Центральный череп из странного трио подлетел к воительнице ближе.
– Незнакомец из другого времени и места, вы не принадлежите этим туннелям, – сообщил он Ваше с сухим шёпотом. Челюсти слабо клацали при каждом слове.
– В моей земле, голоса из могил говорят ценные речи! – провозгласила воин. Она подняла меч и пренебрежительно ткнула им парящий череп. – Скажи мне то, чего я не знаю, или исчезни!
– Гм, Ваша… – начала Лириэль, у которой возникло очень нехорошее подозрение, относительно того, что должно произойти. Из кабацких историй она знала, что указывать Черепам не самая лучшая идея. Действительно, костяной призрак засветился ярче, а его зубы застучали с очевидным возбуждением.
– В наказание за высокомерие и нарушение правил безопасной земли, наши поручения будут долгими и каверзными, – постановили Черепа. – Во-первых, вы должны поймать тысячу летучих мышей и ухаживать за ними. Собирать их выпавшую шерсть и свить из неё мягкие нити, разделить на две равные части и окрасить в чёрный и красный. Сотките из нитей маленький чёрный гобелен, украшенный тремя малиновыми черепами и повесьте его в таверне, где вы убили иллитида.
Ваша засмеялась. Верная своей натуре, она обратила внимание на единственную фразу из всего сказанного.