Это стоило любого риска.
Софи жестом приказала подать ещё эля и подвинула кружку своему информатору. Худого наёмника уже качало, на его лице расплылась блаженная улыбка, свойственная людям, пребывающим на гране между сном и бодрствованием.
– Та девка, которую мы ищем, – продолжила Софи. – Как мы узнаем, что это она?
Наёмник поднял на неё мутный недоумевающий взгляд, но послушно повторил то, что его «капитан» и так должен был знать.
– По отметине на её бедре, – он макнул палец в тарелку и подливкой нарисовал нас столешнице три линии. – Мы проверяем всех девиц и, в конце концов, отыщем её.
– Родимое пятно, – Софи разглядывала и без того знакомый ей знак.
Наёмник фыркнул.
– Что-то вроде того. Мать порезала бедро ребёнка, чтобы суметь отличить от других, если когда-нибудь будет его искать. Так что отметка – работа той женщины.
Та женщина. Её мать. На мгновение перед Софи возник образ ухоженного дома и живущей в нём человеческой семьи, балующей её, свою маленькую дочь, а вовсе не служанку в гномьем клане. Порезы на бедре не слишком высокая цена – всего лишь чуть-чуть давно позабытой боли. Но они открывали возможности заинтересовавшие Софи.
– А зачем её вообще искать?
– Причин полно! Было время, когда каждого, в ком текла хоть капля королевской крови, забивали как свиней.
Королевская кровь! У неё?
Наёмник начал медленно заваливаться на бок. Софи схватила его за волосы, вынуждая сохранять вертикальное положение.
– А как обстоят дела теперь?
– Некоторые всё ещё живут прошлым. Но есть и тёк, кто смотрит в будущее, – он прервался, чтобы громко зевнуть. – Кроулнобар принял предложения обеих сторон. Мы найдём девчонку и продадим тому, кто больше заплатит.
Софи услышала достаточно. Она отпустила информатора и выбежала вон из главного зала. За её спиной худощавый мужчина громко храпел, устроившись рассечённой шрамом щекой на половине хлебной буханки. Девушка поспешно скрылась за углом таверны. Убедившись, что осталась одна, она достала из рукава ещё один флакон с зельем и проглотила его содержимое. Затем Софи наклонилась и оперлась руками о стену, ожидая, пока волшебство подействует и, рассеяв иллюзию, вернёт девушке её прежний облик.
Нет, не прежний. Она больше не подавальщица из таверны. Если слова наёмника правдивы, то Софи больше не существует – и никогда не существовало! И если об этой тайне знал и Бентли Зеркальная Тень, то он похитила сокровище, куда более ценное, чем всё украденное девушкой за годы оттачивания воровского ремесла. Он украл наследие, принадлежащее ей по праву рождения, её мечты!
Девушка отыскала гнома на кухне, он стоял возле огромного котла, держа в руках большую деревянную ложку, и пробовал готов ли суп.
– Это правда? – требовательно спросила она.
Бентли несколько мгновений смотрел ей в глаза. Он положил ложку и направился к задней двери, жестом показав девушке следовать за ним. Гном не спросил, что она имеет в виду. Для Софи это было равносильно признанию. Ей стоило усилий сохранять молчание, пока они не вошли в подсобное помещение в задней части таверны.
– Как ты мог это сделать? – начала она низким, клокочущим от ярости голосом. – Ты украл мою свободу, моё будущее. Моё имя!
Гном вздохнул.
– Софи...
– Нет! Не смей меня так называть! – Она распрямила плечи. – Я дочь Люсии Тион, дворянки Тетира, узами крови связанной с королевской семьёй. Как назвала меня мать при рождении?
– Изабо, – тихо ответил гном. – Красивое имя. Но оно не единственное, что дала тебе мать. Она дважды подарила тебе жизнь, родив, а после оставив здесь, в безопасности. В те годы родство с королевской семьёй означало смертный приговор. И в некоторых кругах всё остаётся по-прежнему. Твоя судьба не заботит эльфа, он продаст тебя тому, кто больше заплатит.
Это соответствовало тому, что Софи – нет, Изабо, напомнила себе девушка, – уже слышала. Ярость и страх переполняли её сердце.
– Ты же планировал сам получить лучшую цену, я полагаю. Неудивительно, что ты предупредил меня об эльфе!
– Следи-ка за языком! Я дал клятву охранять тебя и добросовестно выполнял её двадцать лет. И делал бы ещё столько же, если б ты не была глупой ослицей и послушалась меня, – приступ ярости Бентли быстро прошёл, и гном снова вздохнул. – Есть ли или четыре вещи, которые стоит охранять любой ценой. И одна из них жизнь ребёнка. Но теперь тут небезопасно. Тебе придётся уехать.