И почти всегда слышала в ответ:
– С такими успехами ты никогда замуж не выйдешь. Надо же как-то людям доверять, что ли…
– У меня нет для этого никаких оснований, – неизменно отвечала Марина. – Все свободные мужики в моем возрасте либо геи, либо невротики, либо просто маменькины сынки. Лучше уж я буду, как сейчас, замужем за работой.
После блестяще проведенного собеседования, чаще подтверждавшего, чем опровергавшего ее выбор, Марина убеждалась, что права: этот несвободен, тот боится женщин как огня, а третий, хоть и свободен, реагирует на каждую юбку подобно охотничьей собаке на раненую добычу. Да уж, быть замужем за работой куда спокойнее и проще. И для кошелька куда полезнее.
Марина припарковала машину и вошла в шумное кафе. Здесь у нее было запланировано очередное собеседование. Крупные компании, ее клиенты, иногда делали очень странные заказы, и Марина решала их кадровые проблемы тоже не самым стандартным путем. То она встречалась с потенциально новым сотрудником в кафе (вот как сейчас), то на теннисном корте, когда финансовой группе понадобился не просто аналитик, но аналитик, который непременно должен играть в большой теннис (ну вот такие там в руководстве собрались люди). Как-то Марина проводила собеседование в детском саду – случайно, правда: очередному заказчику нужен был аниматор, а парень, который лучше всего подходил на эту должность, перед Новым годом отправился в детский сад в костюме Деда Мороза. Был даже главный редактор, которого Марина нашла на выставке… камней. Поговорили о том о сем, выбрали по украшению и разошлись, довольные друг другом и результатом: одна получила рекомендацию, а другая блестяще выполнила заказ.
Всего и не упомнить. Вот сейчас, к примеру, Марина искала кризис-менеджера для очередной крупной компании, которой не очень повезло и с поставщиками, и с партнерами. О потенциальном кандидате она знала все – от привычек до слабостей. И потому будущее собеседование считала, в общем, последней формальностью.
Он уже сидел на своем месте – как всегда, по четвергам после пяти вечера. Перед ним стоял бокал пива и две плошки с какими-то пивными закусками. Для него вечер только начинался.
Марина не понимала, как люди могут отдыхать в таких условиях – музыка грохочет, кто-то ругается, кто-то хохочет. Накурено, свет мигает. Неуютно, скажем осторожно.
Она прошла мимо и «случайно» задела каблуком барный стул претендента. Возможно, это и в самом деле было случайностью, потому что она едва не упала. И потенциальный кандидат помог ей, придержав за локоть.
– Простите, пожалуйста…
– Да ничего страшного, – ответил потенциальный кризис-менеджер.
– Воды, пожалуйста, с лимоном, – попросила Марина бармена, усаживаясь на высокий стул у длинной стойки неподалеку от претендента.
Она сделала несколько глотков, погоняла соломинкой кружок лимона по бокалу. Претендент, внимательно следя за ней, постарался незаметно (но Марина все равно увидела) снять с пальца обручальное кольцо.
– Первый раз здесь? – пытаясь перекричать музыку, спросил претендент.
– Что?
– Первый раз здесь, говорю?
– А-а, да-да.
– Тут обычно собирается местный офисный планктон. Но коктейли отличные.
Марина рассмеялась.
– Да? – Она сделала еще глоток воды с лимоном.
– Я угощу?
– Нет, не стоит, спасибо!
– Это вкусно! Сахар, ваниль…
– Я не пью! – Марина продолжала приятно улыбаться.
– …потом заливается водкой…
– Я беременна!
Претендент умолк и даже, кажется, потерял интерес к девушке. Хотя, наверное, совершенно незнакомые девушки не так часто признавались в этом вот так легко, над бокалом минералки с лимоном.
– От тебя, Игорек, – продолжала Марина. – Ты правда не помнишь?
Претендент посмотрел на нее очень странным взглядом (Марине пришло в голову слово «волчий»).
– Три месяца назад, пара коктейлей, потом текила… потом ром… Я подумала, что ты должен знать.
Претендент молчал – более того, он сделал пару глотков так, как будто не чувствовал вкуса, потом съел длинную картофельную соломку фри. Глаза его упорно смотрели куда-то поверх барной стойки.
Музыка продолжала играть, Марина молчала. Претендент сделал еще глоток, съел еще одну картофельную соломку и наконец заговорил:
– Значит, так. Завтра сообщу адрес лаборатории – мне нужен тест на отцовство. Если ребенок мой – получишь отступные и забудешь о моем существовании. Задумаешь рассказать моей жене – пожалеешь: утоплю в бумагах, затаскаю по судам. Повезет, если к совершеннолетию ребенка обломится пара сотен.