Итак, мы миновали эти затерянные на океанском побережье городки, преодолели немало километров по открытой всем ветрам дороге на вершинах холмов и налюбовались всласть потрясающими калифорнийскими пейзажами. То есть это Льюис любовался, непрерывно восхищаясь дикими цветами и кипарисами, а я просто жевал мятные таблетки и рулил. До дома Херста оставалось еще семнадцать миль, а мы уже ехали по его земле.
Наконец мы заметили, что на отдаленной зеленой вершине холма что-то белеет: две высокие башни. Совсем как в средне вековой Испании, Франции или Италии. Льюис, кажется, тоже об этом подумал, потому что он пихнул меня в бок и рассмеялся.
— Такое впечатление, словно мы подъезжаем к средневековому городу! Вон — замок. Через полчаса я буду отвешивать поклоны виконту или архиепископу и гадать, хватит ли мне запасных струн для лютни!
— А я буду прикидывать, хватит ли мне золота, чтобы подкупить герцога, — сказал я и кинул в рот очередную таблетку.
— Да, нелегко работать оператором нашей Компании! — сочувственно сказал Льюис, а я молча кивнул.
Ощущение странствий во времени и пространстве еще больше усилилось от того, что на зеленых лугах вдоль дороги стали попадаться стада не то зебр, не то яков, не то жирафов. Теперь мы не удивились бы, увидев над головой птеродактиля с антилопой в клюве. Даже Льюис замолчал и хлебнул для храбрости еще джина.
Не успел он спрятать фляжку, как мы повернули направо по узкой дорожке с небольшим указателем «Ранчо Херста». Скоро мы остановились у закрытых ворот. Из будки с вопросительным видом высунулся какой-то смертный.
— Мы гости мистера Херста! — крикнул я, напустив на себя вид завсегдатая Зачарованного Утеса.
— Имена.
— Джозеф Дэнхем и Льюис Кенсингтон! — хором воскликнули мы.
Сторож полистал журнал и открыл ворота.
— Скорость пять миль в час, — сказал он. — Уступайте дорогу животным.
— Мы приехали! — Льюис восторженно пихнул меня в бок. Я буркнул ему в ответ нечто неопределенное, нажал на газ и пересек воображаемый порог с таким волнением, словно взошел на подвесной мост перед очередным баронским замком.
Мы нервничали все больше и больше, потому что ехать пришлось пять миль в гору по очень извилистой дороге, непрерывно останавливаясь возле ворот в оградах, разделявших вольеры разных животных. Льюис вылезал из машины и открывал ворота, стараясь не наступить на оставленные буйволами лепешки и прочие сомнительного вида кучи. При этом возле третьих ворот его чуть не заклевал страус. Наконец мы оказались в аллее апельсиновых деревьев и цветущих олеандров.
— Совсем, как на юге Франции, — заметил Льюис.
— Это точно, — пробормотал я.
Перед нами беззвучно распахнулись массивные чугунные ворота, и мы подъехали к Главной лестнице.
Нам навстречу выбежала ватага заурядного вида слуг в униформе. Они тут же похватали наши чемоданы и через секунду уже неслись с ними прочь.
Я подавил желание заорать: «Положи на место!» и повернулся к Льюису, который уже раскланивался с внушительного вида дамой, появившейся из-за какой-то статуи. В наш «форд» залез молодой лакей и укатил на стоянку.
— Я — домоправительница мистера Херста, — говорила дама. — Я покажу вам ваши комнаты. Следуйте, пожалуйста, за мной. Вы будете жить в Casa del Sol — Солнечном Доме…
— Как это мило! — защебетал Льюис.
Я шел за ним по широченной лестнице и бескрайней террасе, пока Льюис оживленно болтал с дамой. По левую руку от меня был бассейн, выложенный римской мозаикой. Такого огромного бассейна я не видел и в самом Риме. А я работал там как-никак двести лет! Статуи нимф, наяд и прочих морских божеств явно были современной работы или копиями музейных экспонатов. Выходит, Херст вывез еще не весь Рим, чтобы украсить его древностями свой загородный бассейн… Ну ничего, у него еще все впереди…