Я перевел дух, набрал код и открыл чемодан. При этом я чувствовал себя, как коммивояжер, каковым я, в известном смысле, сейчас и являлся.
— Вот! — сказал я, извлекая из чемодана флакончик из серебристого металла. — Это бесплатный образец. — Отведайте, и снова почувствуете себя сорокалетним мужчиной. Действие продлится сутки, но этого будет достаточно. Вы убедитесь в том, что мы легко можем продлить вам жизнь на двадцать лет.
— Значит, вы дадите мне эликсир? — спросил Херст, отпив немного кофе.
— Не совсем, — не слишком кривя душой, ответил я; помимо всего прочего мне предстояло осуществить криптохирургическую операцию на сердце Херста, чтобы временно привести его в порядок, но мы обычно не рассказываем клиентам о таких вещах. — А вот это вам, наверное, покажется более убедительным.
Я извлек портативный компьютер и поставил его на стол.
— Тысячу лет назад я сказал бы сидящему на вашем месте императору, что это — волшебное зеркало, а теперь… Вы знаете, что сейчас в Англии работают над созданием так называемого телевидения?
— Знаю, — ответил Херст.
— Это приспособление — результат двухсотлетнего развития телевидения, — начал объяснять я. — Я не могу принять у вас никаких телепередач, потому что их пока просто нет в эфире. Но я могу воспроизвести для вас несколько программ в записи.
С этими словами я достал из черного конвертика маленький золотой диск, вставил его в отверстие на передней панели и включил воспроизведение.
На столе у Херста тут же загорелся голубой экран. Из крошечных репродукторов послышалась музыка — фанфары, предваряющие вечерние новости 18 апреля 2106 года.
Ошеломленный Херст подался вперед и впился глазами в экран, на котором о чем-то оживленно повествовали привлекательного вида люди. Мелькали события: новые поселки шахтеров на Луне, бомбардировка Лондона террористами Лиги ольстерских мстителей, международные соглашения о новых ограничениях на использование искусственных комбинаций ДНК, протесты мексиканских рабочих против японских владельцев их автомобилестроительных заводов…
— Постойте-ка! — воскликнул Херст, подняв свою огромную руку. — Как остановить эту штуку?
Я остановил воспроизведение. На экране застыли мексиканские профсоюзные активисты, поджигавшие суши-бар.
— Значит, это и есть журналистика будущего? — спросил Херст, не отрывая глаз от экрана.
— Да. Никаких газет. Только передачи по каналам так называемой компьютерной сети, — стал объяснять я, опасаясь, что все это будет шоком для старика, посвятившего всю жизнь журналистике.
— Но ведь это крайне поверхностно! — воскликнул Херст, вперив в меня испытующий взгляд. — Что мы, собственно, узнали? Два-три слова о каждом сюжете и одна картинка! Да из любого нашего киножурнала вы узнаете сегодня в сто раз больше!
Выходит, шахтерские поселения на Луне совершенно его не поразили!..
— Конечно, это немного, — согласился я. — Но видите ли, мистер Херст, в двадцать втором веке среднему зрителю больше и не надо будет. Краткие, простые и понятные новости, — и все. У большинства населения не будет ни времени, ни желания вникать в суть происходящего.
— Можно мне еще раз посмотреть?
Я включил запись с начала. Херст впился глазами в экран. Мне стало его немного жаль. Что он может понять в этом хаосе звуков и стремительно меняющихся изображений?…
Херст, нахмурившись, досмотрел примерно до того же места, что и в первый раз, и жестом приказал мне остановить запись. Я повиновался.
— Точно! — воскликнул Херст. — Вот именно! Новости для самого заурядного человека. Их может понять даже неграмотный грузчик! Все как в детском саду! — Мне кажется, — сказал он, покосившись на меня, — что тупыми передачами такого рода очень легко направлять общественное мнение в нужное русло. Я всегда говорил, что выразительной картинке нет цены. А ведь это все — картинки! Если показывать публике только подходящие картинки, у нее можно сформировать нужное мнение о том, что происходит, правда?
Я смотрел на Херста, разинув рот.
— Конечно, но разве это честно?
— Нет, если это будут делать нечестные люди, — согласился Херст. — Но если у вас будут благие побуждения, почему бы не прибегнуть и к этому средству?… Но давайте досмотрим! Вы, кажется, манипулируете этой штуковиной, глядя на разные кнопки. Что на них нарисовано? Иероглифы?
— Это универсальные условные обозначения, — объяснил я. — Их активизируют взглядом. Чтобы включить воспроизведение, надо взглянуть вот сюда…