— Общая история Великой Спирали.
— Млечного Пути! — перебил воззена Эш.
— Да. Именно так вы и называете Галактику, в которой все мы живем… — С этими словами шестиногий воззен растопырил у себя перед глазами бесчисленные тонкие пальцы. — Я лишь слегка коснулся элементарнейших фактов из нашей общей истории и перечислил важнейшие виды живых существ, существовавших в последние три миллиарда лет.
Пальцы воззена так ничего и не нашли в воздухе.
— По целому ряду причин действительно важных видов живых существ в нашей Галактике возникло не так уж и много. Некоторые из них довольно активно размножались. Другие даже достигли некоторого благосостояния. При этом я пытался донести до слушателей главную мысль, заключавшуюся в том, что с тех пор, как на богатых металлом планетах возникла разумная жизнь, ни одному виду живых существ не удалось добиться гегемонии в сколько бы ни было значительной части Галактики.
— Почему?
Этот простой вопрос породил у воззена шквал мыслей, воспоминаний и фундаментальных теорий. Дисплеи расцвели яркими огнями. На них вспыхнули изображения самых замысловатых очертаний.
— Этому есть много причин, — предупредил Эша Хозяин.
— Назовите хотя бы три.
— Зачем? Ты хочешь их знать?
— Мне просто стало скучно, — сказал Эш, изучая данные с непроницаемым, почти каменным лицом. — Опишите вкратце три причины, по которым ни один из видов живых существ не может господствовать над всеми другими.
— Расстояние. Различия. И Божественное Провидение.
— Вы имеете в виду расстояние между звездами?
— Конечно, — ответил историк. — Межзвездные перелеты по-прежнему совершаются очень медленно, дорого стоят и весьма опасны. Из-за этого многие виды разумных существ предпочитают сидеть дома, где им ничего не грозит, приспосабливая к собственным потребностям свои обширные звездные системы.
— А различия?
— Любой вид живых существ способен развиваться самыми разными путями. Могут возникать новые органические формы. Они могут сочетаться с механическими и даже превращаться в механизмы. Возможны радикальнейшие культурные эксперименты, вплоть до полного уничтожения органических тел. Ни один вид разумных существ не может господствовать на обширных пространствах космоса, так как вскоре превращается в большое количество зачастую соперничающих подвидов.
— А как насчет Божественного Провидения? — поинтересовался Эш.
— Это — самое важное, — ответил Хозяин. — Потому что претендовать на роль Всевышнего по меньшей мере нелепо.
— Ну да…
— Галактика — не отдельный мир и даже не сто тысяч миров. Она невероятно велика и непостижимо хаотична. Ее не объять умом. И зрелый ум это понимает.
— Ну и что — женщина?
— Какая женщина? — переспросил воззен и замолчал, словно удивившись собственному вопросу. — Ах да! Земная женщина… По правде говоря, она наверняка не имеет ни малейшего значения. Не знаю, право, почему я о ней думаю…
— Потому что я заставляю вас думать о ней.
— Зачем? Она чем-то тебя интересует?
— Не очень, — ответил Эш и взглянул прямо в черные овалы глаз воззена. — Она, кажется, о чем-то вас спросила?
— Да. Это я помню.
— И о чем же?
— Разумеется, она спросила меня о людях, — с легким презрением в голосе сказал историк. — Вы, люди, еще очень молодой вид. Вам, конечно, повезло. Короткая история вашего существования пестрит примерами невероятной удачи и случайно принятых правильных решений. Например, Великий Корабль! Огромный! Древний! Пустой! А ведь наткнулись на него и завладели им именно вы! И теперь вы общаетесь с множеством более древних и более мудрых видов, накапливая знания с невероятной быстротой…
— Ну и о чем же она вас спросила?
— Что ты говоришь?
— О чем спросила вас эта женщина? — настаивал Эш.
— Она спросила, будет ли человечество первым видом живых существ, покорившим весь Млечный Путь.
— А как ее звали?
— Она не представилась, — ответил историк.
— Как она выглядела?
— Я не обратил на это внимания или теряю память… — смущенно признался мудрый воззен.
— Ну и что вы ответили ей? — тут же спросил Эш.
— Я ответил ей то же, что и всем остальным слушателям. Я сказал, что молоко может пробудить аппетит, но назови люди нашу Галактику по-другому, им, может быть, и не захотелось бы разевать на нее рот.
Эш долго молчал.
Наконец шестиногий историк негромко спросил:
— А где мой помощник? Где Призрак?
— Стоит там, где вы велели ему стоять, — солгал Эш и тут же добавил: — Давайте-ка действительно поговорим о Призраке!