— … После чего мы вступаем в дело и исправляем положение. И это все, все, на что мы способны. Возвращаем некоторым сознание.
— Кое-кто умирает.
— Но большинство выживает.
— И у вас, получается, есть для этого силы? — В голосе Томаса звучало восхищение, отнюдь не ирония. Он склонил голову набок.
— Верно. Вспомни, почему вербовщик выбрал тебя. Почему просил заполнять все эти вопросники.
— Их возвращают к жизни, но через какое-то время они снова могут попасть под колпак.
— Иногда так и происходит. Но все замыкается на количестве. Наша цель — сократить на тысячи число тех, кто умирает просто потому, что помощь опоздала. Ты видел цифры.
Парень кивнул, что можно было понимать как угодно. Похоже, Анжела права. В большинстве своем новички совсем не представляют, в чем состоит суть дела.
— Мне выдадут плащ и трость? — спросил Томас, возможно стараясь скрыть свое замешательство. — Какие носят ликвидаторы. Научусь владеть тростью, как вы. У меня будет дива на щеке. — Его мысли снова запрыгали. У новеньких всегда так — из-за перевозбуждения, из-за нервов; из-за страха. Но у этого парня, похоже, все скоро станет на свои места.
— Если ты не решишь уйти, то, конечно, все будет. Это уж тебе решать.
Как будто так оно и есть.
— Плащ и синий мундир из саржи…
Парень, возможно, просто мальчишка, вот и все. Сэм допускал и такое.
— Есть у нас и плащи, и мундиры. Если тебе понадобится.
— А вам не нужны? Я смотрю, никто из вас не носит.
— Когда-то нравилось чувствовать, что ты в форменной одежде. Сейчас предпочитаю ходить просто так.
— Вы делаете работу, но не хотите выглядеть так, будто кто-то нанял вас на службу. Как у Робин Гуда. Или у Зорро.
— Приграничная вольница, вот что это такое. Мы больше никому не подчиняемся. Люди, которых удалось спасти, радуют больше, чем бляхи и знаки различия.
— Обратимся к цифрам, — деловито сказал Томас.
— Обратимся к цифрам, — в тон ему ответил Сэм.
— Вы крутые ребята. Мне это нравится. Мне все это подходит.
— Мы ликвидаторы, Томас. Мы направляем энергию в нужное русло. Отводим в сторону те потоки, что несут вред. Прерываем сигналы, идущие от Площадки, меняем минус на плюс, и люди приходят в себя. Возвращаем к жизни часть того, что пытались умертвить Площадки.
Томас помолчал, глядя в окно. Такое молчание — хороший знак. Это снова попадало под отношение 70 к 30: семьдесят процентов — активность, тридцать — вдумчивость.
— Как вам это удается? — спросил наконец Томас.
Сэм пожал плечами. В общем-то нетрудно отвечать на вопросы, на которые никогда не было ответа.
— Понятия не имею. Некоторые просто способны делать это. Как в сказках про птицу Феникс.
— Феникс?
— Была такая сказка. Составь команду из людей определенного типа, и мы сделаем то, что надо. У нас получится. Насколько нам известно, Площадки тоже объединяют свои усилия. Например, выставляют защитный экран. — Он с легким сердцем произносил эти фразы, которые, казалось, давали, приемлемое объяснение: у тебя есть шанс быть среди тех, кто преграждает путь призрачному чудовищу.
— Площадки наносят ответные удары, — задумчиво сказал Томас.
— Похоже, что так. Здесь ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. Может быть, они просто приводят в порядок свою энергетику. Но сотня мертвых лучше, чем тысячи в отключке, так?
— Все те же семьдесят на тридцать. Коэффициент, который вывели ВОЗ и ООН!
Сэм сморгнул. Паренек снова удивил его.
— Все верно. А ты как считаешь?
— Как будто все правильно. Справедливое решение. А вы сами что думаете, мистер Эйч?
Опять неожиданный поворот.
— Какая разница, что думаю я. Все настаивают на таком подходе. В нем есть свой риск, но это лучше, чем превратиться в зомби и умереть из-за того, что на тебя не хватило спасателей или спасатели появятся слишком поздно.
— Лучше уж просто умереть! — вздохнул Томас.
— Большинство так и считает.
— И вы тоже? — Томас пытался заглянуть Сэму в лицо.
— Мы просто ликвидаторы, Томас. И не более того. Выполняем задачу, которую перед нами поставили.
— Вы десять лет не занимались этим.
Вот ты и дождался, дружок!
— Тот кто был ликвидатором, знает, что такое депрессия и разболтанные нервы. Это неизбежный простой. Потому что ты выжат как лимон, ты истощен до такой степени, что нужно побыть в стороне от этого. — Слова сами слетели с языка.
— Но атаки Площадок продолжались. Вас это не смущало?
— Всегда есть другие команды. В тот момент я не считал, что поступаю плохо.