Вот так просто, бесхитростно.
— Хутман фон Фексатор, — назвал себя второй, изображая женщину, и такой же ненастоящий, как манекен в витрине магазина. — Хол прав. Будет намного короче, если пойти мимо «Четырех привратников». Доедете очень быстро. И никаких энергетических потоков. — Голос был на удивление приятным.
— В ту сторону? — спросил Сэм. — Нам нужно сначала взглянуть на «Пуховик». Есть кое-какие дела в районе «Пуховика». А потом проверим вашу дорогу.
Клоны озадаченно переглянулись, они были сбиты с толку и не знали, как понимать отказ, прозвучавший в форме согласия.
Сэм продолжал в шутливом тоне, позволив им выложить все уловки, которые у них имелись.
— Будет интересно еще раз взглянуть на «Четырех привратников». Только сначала нужно сделать по-быстрому этот крюк. Будем рады встретиться снова.
После чего Джим направил вездеход прямо к «Приятному свиданию». Времени на обычный маршрут мимо «Пуховика» не оставалось. Во всяком случае, не теперь, когда возник новый Очаг. «Двойник» нанес удар. По всему миру гибли люди.
«Приятное свидание» уже крутило кого-то в своих жерновах, молодого скаута, который, похоже, проскочил незаметно через кордоны. Одиночкам это удается. Он был уже без одежды и размечен для разделки. По его лицу было видно, что он напуган, но принимает все как должное, с тупым восхищением смотрит на свое тело с разметкой для препарирования, затем, когда колебания потока изменились, его охватило блаженное спокойствие, что было еще ужаснее наблюдать.
Прошло одиннадцать лет, прежде чем ВОЗ установил, что так называемый вихрь — скопление четырнадцати элементов, поглощающих все на своем пути, является порождением «Приятного свидания» и воплощает охотничий дух этой Площадки, которая, единственная из всех, включает в себя три раздельные части.
Собрав воедино все свои составляющие, вихрь захватывает жертву, которая переходит в другое состояние сознания, но не впадает в забытье, как думали раньше: несмотря на значительную потерю жизненных сил, человек передается самой Площадке. Вихрь выследил этого юношу, схватил и транспортировал на Площадку, где он и висел сейчас без какой-либо поддержки в воздухе на расстоянии трех метров над землей: жертву обласкивали и умиротворяли, и тут же демонстрировали ей весь ужас предстоящей кончины — как будто быстрая смена эмоций стимулировала Площадку. Такая игра в кошки-мышки была присуща и двум другим отросткам «Приятного свидания», которые находились в центре Африки и на американском Среднем Западе.
Сэм обратился к клонам:
— Вы подождите нас около того гребня. У нас есть время в запасе. Мы проверим свой маршрут, а потом можно будет взглянуть на «Четырех привратников».
Клоны ничего не заподозрили. Она направились к периметру «Приятного свидания», где внешние щупальца Площадки сразу потянулись к ним, схватили, подняли в воздух и тут же уничтожили, так как Площадка опознала в них существа родственного происхождения. Вот они были, и вот их нет.
По мере того как дорога вела их все ближе к «Двойнику», «Укротители» рано или поздно должны были пересечься с командой Задиры. Ближе к вечеру они впервые обнаружили присутствие своих давних соперников: в сумерках, через несколько минут после того, как усталые бойцы развели огонь, в миле от них или чуть дальше появился еще один костер. Прямая радиосвязь, конечно, не допускалась, но Джим воспользовался своей трубкой и послал сигнал в виде атмосферных помех, включив и выключив несколько раз аппарат. Это было приглашением: идите к нам, опасности нет, трубка мира. Поставили на огонь кофе. Достали чашки и еду для гостей.
Через двадцать минут делегация «Усмирителей» подала условный сигнал, сообщая о своем приближении, затем они вышли из темноты: Задира, Джек Кроуфедэр и она, Мэйзи Дэй.
И снова те десять лет забылись, как будто их и не бывало. Сидя у костра, Сэм криво усмехнулся, вспоминая, что собирался покончить с прежней жизнью. Если ты пошел в ликвидаторы, неважно, на своем ли ты оказался месте или притворяешься, что на своем, но из ликвидаторов ты уже никогда не уйдешь — после того как на твоих глазах «Волнолом» превратил забывших об осторожности товарищей в охапку дров, а «Фонарь» отправил их извиваться на тропе к смерти, и ты видел шеренги антикварных лошадок, которые замерли в прыжке через гряду остроконечных холмов, видел ослепляющий, переливчатый блеск «Жемчужины» с ее — подумать только! — двустворчатой устричной ловушкой, придуманной только для того, чтобы заманивать любопытных. Казалось бы, и «Укротителей», и «Усмирителей» не должно быть здесь, как, впрочем, и никого другого. Но, вкусив, осилив и завоевав победу, ты уже не мог не вернуться.