Мужчина пожал руку Ли и протянул ее затем Коулу.
— Меня зовут Хэллам, — снова повторил он. — Рад встретить вас на вашем пути…
— На каком пути?! — вскричал Коул. — Ли, где мы? Ты хотя бы знаешь?
Ли промолчал, вместо него ответил Хэллам. Он показал на скалистый остров и снова сказал:
— Кэппс-Айленд.
Почти с самой вершины острова в этот момент взлетал то ли самолет, то ли какой-то другой летательный аппарат. Из-за большого расстояния трудно было точно сказать, что это и какого размера.
— По всему миру сто двенадцать подобных станций Охраны Земли, — продолжал Хэллам. — Все они объединены одной сетью…
— У-у-у-х! Погоди, — прервал его Коул. — В каком мы году? Пожалуйста.
— Году? Ах, ну да, конечно, — ответил Хэллам. — В семьсот двадцать четвертом. По-вашему, от Рождества Христова, это будет… — Хэллам засучил рукав и взглянул на наручные часы. — Простите… это получается три тысячи сто двадцать четвертый год. Я мог бы и сам догадаться, что вы захотите узнать эту цифру.
— Бог ты мой! — Коул снова сел.
— Мы не пользуемся вашим летосчислением. — Хэллам постучал пальцем по наручным часам. — Но здесь у меня оно есть.
Планер не двигался; он опять, как с ним уже было раньше, застыл на месте, словно весил как большая машина.
Ли постукивал по кнопкам компьютера, и вид у него был крайне озабоченный. Коул уже нисколько не волновался. Тысяча лет. Что с ним может случиться через тысячу лет? Он давным-давно умер, он это прямо-таки нутром чуял. Даже кости его уже сгнили под землей, на которой он теперь стоит. Если только их не выкопали тюлени.
Коулу стало неуютно, и он встал на ноги. Земля под ногами казалась вполне твердой, даже, пожалуй, слишком твердой. Так реально ли данное будущее?
Да. Реально. Несмотря на яркое солнце, Коул дрожал.
— Мы пользуемся гонконгским календарем, — продолжал объяснять Хэллам. — Летосчисление ведется от Гонконгского Коллоквиума, который имел место семьсот двадцать четыре года тому назад. Но это только в политике. А что касается духовной жизни, то мы считаем года от Великой Переправы. Тогда получается сто четырнадцать тысяч восемьсот сорок четвертый год. Но пойдемте. — И он двинулся по тропинке к воде.
Ли и Коул последовали за ним. А что им еще оставалось.
Коул не удержался и спросил:
— Великой Переправы? Какой Великой Переправы?
— Давным-давно была война, — ответил Хэллам. — Сплошной огонь кругом, потому что в те годы огонь был основным оружием, а потом начался какой-то мор. Тогда в первый, хотя и не в последний, раз наши предки чуть не истребили самих себя. Их тогда было не так уж и много, сколько-то тысяч, но и погибали они тысячами. Несколько женщин собрали всех оставшихся в живых — эти первые люди делились на три клана, и они воевали между собой. Выжили в основном дети, и женщины повели их на север, прочь из Долины Костей. Тогда-то они и перешли через Великий Бассейн, который впоследствии стал Средиземным морем. Но в то время там не было воды.
— Сто тысяч лет тому назад? Откуда вы знаете? — спросил Коул.
— Сто четырнадцать тысяч, — поправил его Хэллам. — Восемьсот сорок четыре — это приближение, на котором сошлись все. Мы установили дату с помощью анализа ДНК и углерода; многое восстановили по легендам и наскальным изображениям; но люди всегда помнили об этих временах — это было началом начал.
Внизу на воду спустился небольшой самолет. Коул даже не слышал, как он подлетел. Не тот ли это аппарат, что поднялся в воздух с острова?
Тем временем свой вопрос задал и Ли:
— Гонконг?
— Да, тогда люди объединились, — ответил Хэллам. — Встреча, после которой человечество начало принимать меры, приведшие впоследствии к созданию Охраны Земли. Именно это помогло остановить Шестое.
— Шестое? — переспросил Коул. — Вы имеете в виду Шестое Вымирание, как вы это называете?
Хэллам пожал плечами.
— Мы называем все своими именами. В шестой раз на планете все шло к полному истреблению живого. Погибли тысячи биологических видов, они навсегда были стерты с лица Земли. Продолжалось все это более пятисот лет, во многом этот процесс был даже хуже тех войн, которые привели к Великой Переправе, потому что по вине человечества погибали другие виды. Далее были периоды Траура и Восстановления. Во времена Переправы людей на Земле оставалось около двух сотен. После Шестого Вымирания немногим более двух миллионов.
— А сколько сейтяс? — спросил Ли.
— Скоро увидите, — ответил Хэллам.