Выбрать главу

Тут намного холоднее, чем он думал. Он теперь боится, что может замерзнуть.

Они останавливаются у въезда в Национальный парк Таос, я Чела паркует машину. Фил достает с заднего сиденья свой рюкзак и надевает его. Чела любуется горами.

Неожиданно он предлагает:

— Хочешь пойти со мной?

Чела улыбается:

— Я надеялась, что ты предложишь это.

Она достает из машины теплые вещи и протягивает их Филу, потом вытаскивает из багажника свой рюкзак.

— Послушай, — говорит Фил, — но разве тебе не нужно в Ратон?

Она кивает:

— Да, конечно, но только на следующей неделе. Неужели ты думаешь, папа отпустил бы меня, если бы заподозрил, что я могу отправиться с тобой в горы?

— А ты именно этого хотела?

Она снова улыбается. Филу нравится, как при этом сияет ее лицо.

— Ну, скажем, я надеялась. — Она смеется, Фил тоже улыбается. Смех у нее веселый, заразительный. — Да ведь и ты никогда еще тут не бывал. А я бывала. И могу показать тебе такое, о чем ты и представления не имеешь.

— Не сомневаюсь.

Она смотрит на него с веселым видом, закидывает рюкзак за спину и идет вперед по крутой тропе.

Сначала Фил не знает, о чем с ней говорить. Он больше не чувствует себя так же свободно, как в машине. Чела, со своей стороны, не форсирует события, и в первый день они говорят только о горах: где разбить лагерь, у дальнего пика или у ближнего, идти дальше вдоль мессы [42] или спуститься по тропе в долину.

Тропа, которую они выбрали, сначала ведет наверх в горы, а потом уже вниз к одной из лагерных стоянок. Вдалеке на вершине горы Фил видит стадо оленей. Он смотрит на Челу. Она кивает и говорит:

— Да, олени. Когда станет холоднее, они спустятся вниз.

— А можно подойти к ним ближе?

Чела качает головой:

— Нет, они убегают. Обычно.

— Обычно?

Какое-то время Чела молчит.

— Когда я была девочкой, папа привез меня сюда. Мы разбили лагерь в небольшой долине на западном склоне. Мне, наверное, было лет десять. Мы наткнулись на оленей на заходе солнца. Они стояли неподвижно. Мы подобрались к ним так близко, что я почти дотронулась до одного из них рукой. — Она молча смотрит на оленей. — Папа сказал, что они знали, кто я.

Фил поворачивается к ней. Уже поздно, горные вершины отбрасывают тени в долине, но еще хорошо все видно. Воздух морозный, пахнет снегом. Лицо Челы приобретает красновато-коричневый оттенок, как сама земля. Кажется, что светится все: и ее лицо, и весь мир, их окружающий.

«Кто же ты?» — думает Фил.

Ночью от их дыхания внутренняя сторона палатки покрывается инеем. Они разговаривают. Чела рассказывает, как впервые нашла на поле глиняные черепки, как ей стало интересно, откуда они там взялись. Фил рассказывает ей о письмах Дэнни. Все как-то меняется. Теперь они ближе друг другу и вполне естественно ложатся рядом. Фил прижимает Челу к себе, наслаждаясь ее запахом, ее кожей, ее голосом. Какие-то тиски внутри у него разжимаются и отпускают его, он спокойно закрывает глаза и засыпает. Он уверен, что чувствует, как земля под ним вращается.

На Рождество в возрасте девяноста девяти лет умирает Горди Хау. Филу двадцать восемь. Он уже пять лет работает у Эстебана. Он посылает цветы Марри Хау. Тот отвечает коротким письмом, завязывается переписка. На следующий год Марри приезжает на свадьбу Фила и Челы.

В Порталесе стоит теплый осенний вечер. Воздух немного прохладный, но земля все еще излучает тепло. Марри и Фил пьют пиво, сидя в темноте за домом за старым складным столом. Они наблюдают за людьми в доме. Фил видит, как Джейк и Кэрол беседуют с Матиа и Эстебаном. Интересно, о чем. Он до сих пор не может понять, как это его родители так легко сошлись с родственниками жены.

Веселье подходит к концу, хотя многие гости все еще танцуют. Эстебан специально привез небольшой оркестр из Санта-Фе, и теперь высокий тенор певца разносится далеко вокруг.

— Твоя жена знает о связи между тобой и моим отцом?

Фил кивает:

— Я рассказал ей все пару лет назад. И Эстебан тоже знает. Мне пришлось объяснять ему, кто такой Горди Хау.

Марри смеется:

— Никогда бы не подумал.

Фил вытягивает из кармана пиджака пластиковую бутылку и два пластиковых стакана. Наливает в стаканы вязкую желтую жидкость и протягивает один стакан Марри.

— И что это?

— Пульке [43]. Эстебан сам его делает.

— Я не ослепну?

— Нет, по крайней мере не навсегда.

Марри пробует напиток. Закрывает глаза и корчит гримасу.