Джеф отдал вырезку миссис Эйвери.
— А я думал, что по числу шестьсот шестьдесят шесть, — сказал он.
— Что по числу?
— Можно будет опознать сатану.
Миссис Эйвери сердито глянула на него. У нее было маленькое плоское суровое лицо, тонкие губки и широкий нос, — как и у большинства жителей этого района. Вырожденцы, решил он, поскуливая про себя от беспомощности. Вслух он свою точку зрения высказывать не станет, даже в разговорах со своей женой Бев. Он втайне сожалел, что рабочий класс уже не тот, что поколение его отца; тогда-то это были квалифицированные рабочие, которые дочиста отмывали парадное крыльцо своего дома, бедные гордые чистюли, ужасавшиеся самой мысли о том, что что-то можно купить в рассрочку.
— Вы совсем не так засмеетесь, чтоб вам пусто было, когда он примется за дело, — заявила женщина. Она встала и повесила на плечо сумку. — И не рассчитывайте, что я стану за вас голосовать. В следующий раз я подам петицию.
Но ведь это всего лишь один голос. А за него здесь большинство, целых семь тысяч, что с того, что абсолютное господство его партии в местном совете держится благодаря всего лишь одному депутатскому месту. И он, как глава местного отделения партии, не сомневался, что это место от него никуда не денется. Он без сожаления наблюдал, как она уходит. «Что за глупая корова», — сказал он себе.
Он собрал бумаги и отправился домой. Он вернется вовремя. Не придется брать готовый ужин в ресторане, чтобы задобрить обиженную Бев, которая молча дулась, когда в очередной раз напрасно пропадал ужин, оставленный в духовке на медленном огне.
Пока он искал в портфеле ключи от машины, раздалась трель его мобильника. Он положил кейс на крышу автомобиля и достал из кармана пиджака трубку — да, телефон у него был намного большего размера, совсем не такой новенький и модный, как шикарная игрушка этой двинутой миссис Эйвери.
— Джеф Блейк.
— Джеф, это Уоррен. У нас тут кое-какие проблемы.
— Боже, а когда у нас их нет?
Из трубки доносились звуки, говорящие о том, что собеседник находится в баре.
— Ты что, звонишь из клуба сотрудников?
— Да.
— А мне казалось, что ты сейчас должен быть на выезде, агитировать за Грэма. Да, помощник из тебя еще тот…
— Ну так вот, дело как раз касается Грэма.
В трубке послышалось потрескивание, шум на заднем плане вдруг прекратился, так что можно было предположить, что Уоррен перебрался в какой-то более уединенный уголок.
— Он влип в большие неприятности.
— И что на этот раз? Вождение в пьяном виде?
— Он скачивал порнуху из Сети. А подключался через сеть совета.
— А кому об этом известно?
— Знают только несколько человек. Сотрудники отдела информационных технологий, отдела внутренних расследований и наш главный.
— Ну что, завтра с самого утра жду тебя вместе с ним у себя в кабинете. Первым делом ко мне, понял? Я хочу с этим разобраться.
Джеф сел в машину, просидел несколько минут, погрузившись в молчаливое отчаяние, и только потом повернул ключ зажигания и тронулся с места. Услышав у себя над головой шум соскальзывающего предмета, а затем глухой стук позади машины, он резко нажал на тормоза. Посмотрел в зеркальце заднего вида: его портфель, упав с крыши машины, раскрылся, и теперь бумаги разбрасывало по дороге ветром.
— Что за чепуха, — сказал он. Теперь ему уже казалось, что проще, пожалуй, разобраться с Антихристом, на которого жаловалась миссис Эйвери.
Служебная записка
Кому: Главе жилищной службы
От кого: От управляющего по жилищным вопросам района Харсли По делу о доме номер 15 на Бартон-Кресент
Сегодня нами было получено еще шесть жалоб от жителей с требованием выселить Майкла Ворбертона, проживающего в доме номер 15 на Бартон-Кресент в связи с тем, что он является Антихристом. Подобную жалобу мы получили также и от домовладельца с Уэверли Гарденс по поводу Фрэнка Джеймса Мортона из квартиры 35. Мои сотрудники разъяснили жителям, что у нас нет полномочий выселять в случаях, когда не имело места нарушение договора об аренде, и что оба сразу Антихристами быть не могут. Я знаю, что взгляды этих людей не совсем привычны, но, как мы понимаем, они поговаривают о том, что сделают за нас эту «работу» сами. Я был бы благодарен вам за поддержку и рекомендации по поводу сложившейся ситуации, чтобы не дать ей выйти из-под контроля.
В коридоре муниципалитета, по которому Джеф ходил в свой кабинет, висел написанный маслом портрет одного из лорд-мэров Викторианской эпохи. Джефа картина всегда раздражала. По мере приближения к ней фигура на портрете приобретала нелепый вид, лицо лорд-мэра становилось круглым, глаза — выпученными, как у мультипликационных героев, но когда Джеф оказывался совсем рядом, картина снова превращалась в реалистичный портрет почтенного человека. Джеф понимал, что все дело в том, как падает свет, выхватывая завихрения мазков и подчеркивая фактуру красочного слоя. Но в последнее время все казалось ему зловещим, наполненным мрачным смыслом.
Грэм Вэнс уже сидел в кабинете и более всего напоминал школьника, которого следует хорошенько отшлепать. Глядя на его лицо, можно было подумать, что гримеры постарались добавить лишних лет совсем молодому человеку: нарисовали морщины, припудрили лицо, надели седой парик, и стоит ему только все это с себя стряхнуть, как он снова станет симпатичным мальчишкой.
«Ну давай же, пригнись хотя бы, засранец, — подумал Джеф. — Я тебе покажу, как рисковать большинством голосов за нашу партию». Он подался вперед, опираясь локтями о стол.
— Ну зачем же ты, черт тебя побери, выходил туда через сеть совета? Ты же знаешь, что за ними ведется наблюдение.
Грэм пожал плечами:
— Что я такого сделал?
— Ты загружал на компьютер порно с участием малолетних.
— Ничего подобного.
— А еще ты разослал эти фотографии по электронной почте всем своим приятелям-извращенцам. Не лги мне.
Вэнс казался потрясенным, но только самую малость. Он сделал возмущенное лицо:
— Это касается только меня лично. Я просто смотрел фотографии, и там были подростки, а не маленькие дети. Это же не то же самое, как если бы меня застукали вдвоем с малолеткой, верно?
— Я просто не верю своим ушам. Меня от тебя тошнит.
— Докажи-ка, что я сделал что-то противозаконное.
— Кто-нибудь, наверно, взял бы и доказал, но меня больше волнует, что об этом подумают избиратели. — Джеф бросил взгляд на лежащую на столе распечатку: тысячи строк, в каждой www, com и какие-то невразумительные буквы, — понять можно только некоторые слова, например «спелые школьницы» и «мальчик в туалете». — Ты входишь в состав подкомитета по социальному обслуживанию. Что ты собираешься делать?
— А я должен что-то сделать?
— Я посоветовал бы тебе уйти в отставку, но выборы уже совсем скоро, и нам придется оправдывать тебя перед журналистами.
На лице Грэма не было видно особого раскаяния.
— Да что все засуетились из-за такой чепухи, честное слово.
— Из-за чепухи? А вождение в пьяном виде и проститутка, у которой ты побывал во время командировки во Францию?
— Да в общем-то это безобидные штучки. И ничего выходящего за рамки.
— Не знаю, и меня как-то не тянет вдаваться в этот вопрос. Это работа отдела внутренних расследований. Для нашей партии ты просто бомба замедленного действия. — Джеф решил больше не пытаться пристальным взглядом заставить его извиниться и откинулся в кресле. — После выборов, если за нас снова проголосуют — и если ты останешься…
— Без моего места вы лишитесь решающего большинства в совете, — заявил Грэм. — Ты что, хочешь, чтобы нас потеснила оппозиция? Незачем выносить сор из избы, — Он сделал паузу, — Ты же можешь убедить нашего главного не обсуждать этот вопрос в комитете по стандартам, да?
— Не могу обещать, — ответил Джеф, с неудовольствием понимая, что по голосу его ясно, что это блеф. — А теперь проваливай, больше не хочу от тебя слышать ни слова.