— Мы нарвемся на кучу неприятностей, — сказал Баг.
Трой и Таут ничего не ответили. Что тут можно сказать? Они стояли по обе стороны от Бага и смотрели вперед, а аэроплан описывал все более широкие круги над городом и продолжал подниматься. Вот показался перекресток, на котором они обычно встречались, вот дом Таут, а на дорожке перед ним множество незнакомых машин.
— Врачи, — пренебрежительно сказала Таут. — Сегодня у них большой съезд.
Вот они увидели школу, закрытую на летние каникулы. На бейсбольной площадке было пустынно.
— По крайней мере, ты еще не опоздал на тренировку, — заметил Трой.
— Пока не опоздал, — сказал Баг. — А вы можете вернуть его обратно на трек?
— Мне кажется, он сам знает, куда лететь, — предположил Трой. — Как лошадь или собака.
— У меня никогда не было лошади, — грустно призналась Таут. — И собаки тоже. — Потом она хлопнула в ладоши. — Но это гораздо лучше!
Аэроплан продолжал расширять круги, поднимаясь все выше и выше. Они оказались уже над центром города. Часы на здании суда показывали 12:17. Несколько автомобилей ехали по улицам города в тени деревьев. Вокруг было так тихо, что ребята могли расслышать скрип чьей-то двери, не говоря уже о лае собаки.
По тротуарам шли немногочисленные прохожие, но они никогда не смотрели вверх. «Жители нашего города никогда не смотрят вверх, — вдруг подумал Трой. — В каком-то смысле это неплохо. Что бы они увидели? Деревянный аэроплан с крыльями из белой парусины, взбирающийся все выше и выше?»
На окраине города Трой рассмотрел засеянные бобами поля, два удаленных домика фермеров, а потом зеленые поля уступали место дюнам, иногда высоким, как дома.
Именно это Трой всегда и подозревал. Город был окружен бескрайней песчаной пустыней. Насколько он мог видеть, нигде не было ни дорожки, ни простой тропинки, ведущей в город или из города.
Он повернул ручку на приемнике меткой вверх. Правое крыло качнулось и поднялось, левое немного опустилось, и аэроплан полетел к границе города.
— Ой-ой! — воскликнул Баг. — Что это ты делаешь?
— Выравниваю курс, — пояснил Трой. — Пусть летит прямо. Неужели ты не хочешь посмотреть, что там?
— Ничуть.
— Где это — там? — спросила Таут.
— За пределами города. За полями. По ту сторону от дюн.
4. Через море песков
Аэроплан летел ровно и совершенно бесшумно.
Он пролетел точно над зданием суда, между водонапорной башней и церковным шпилем.
Деревья исчезли и уступили место полям, огороженным заборами. Крайняя улица превратилась в пыльную дорогу. Какой-то велосипедист ехал по ней; он тоже не смотрел наверх. Дорога потерялась в траве, потом и трава исчезла под натиском песка.
— Я не думаю, что нам стоит лететь так далеко, — сказал Баг.
— Для начала, мы вообще не думали взлетать, — заметила Таут.
Сразу за кромкой травы волнами вздымались дюны. Поначалу между ними проглядывали зеленые заплатки, но потом и эти островки травы исчезли и повсюду, насколько хватало глаз, остался один желтый песок.
— Не видно ничего, кроме песка, — сказала Таут. Она выглядела почти испуганной.
— Как раз то, что я всегда и подозревал, — отозвался Трой. — Хотя никто никогда об этом не говорит.
Дюны тянулись и тянулись, со всех сторон, до самого горизонта. Трой высунулся в боковое окно и оглянулся назад. Город казался островком зелени в бескрайнем море песка. Островок выглядел невероятно крошечным, чтобы быть городом, где они жили до этого дня.
И он с каждой минутой становился все меньше и меньше.
— Пора возвращаться назад, — сказал Баг.
— Еще рано, — возразил Трой. — Неужели тебе не хочется посмотреть, что там?
— Нет.
— Ничего, кроме песка, — добавила Таут. — Океан песка.
Аэроплан продолжал полет. Трой по-прежнему стоял впереди и касался пальцами ручки на приемнике. Насколько он мог видеть, вокруг ничего не было, кроме желтого моря песка.
Он снова посмотрел назад. Город превратился в маленькое темное пятнышко над самым горизонтом. Может, и впрямь пора поворачивать назад?
Трой повернул ручку вправо.
Ничего не произошло. Он вернул регулятор влево, но аэроплан продолжал лететь вперед. Трой крутанул ручку до отказа.
Ничего.
— Что случилось? — спросила Таут.
— Все в порядке.
Трой снова повернул ручку вправо, потом влево, в конце концов выровнял ее меткой вверх. Не стоит говорить остальным, хотя бы пока. Это их только встревожит.
Он продолжал стоять впереди и придерживать регулятор. Песчаное море казалось одинаковым со всех сторон. Иногда попадались маленькие островки травы, иногда темнело засохшее дерево, но не было никаких дорог, никаких изгородей.
Аэроплан продолжал лететь вперед, неутомимо, бесшумно. Трой высунул голову в боковое окно и подставил лицо ветру. Воздух был горячим. По силе встречного ветра он определил, что аэроплан движется немного быстрее велосипедиста и намного быстрее бегущего мальчика.
— У нас нет ни еды, ни питья, — заявил Баг.
— У меня есть еда, — возразила Таут. — Посмотри в моем рюкзаке.
Баг отыскал кекс. Он протянул его Таут, она уселась на пол и разломила кекс на три части. Трой положил свой кусочек на полку позади приемника. Он был слишком возбужден, чтобы есть. И еще он опасался, что стоит отпустить руку регулятора, и аэроплан опустится на землю, упадет или собьется с курса. Ради эксперимента он ненадолго отвел руку от ручки: ничего не произошло. Но Трой предпочел все же придерживать ее и дальше.
— А как насчет питья? — спросил Баг.
Таут протянула ему бутылку.
— Только один глоток, — предупредила она. — Нам может еще понадобиться электролит.
— Мне не надо, — отказался Трой.
Он посмотрел назад и увидел, что даже пятнышко на горизонте исчезло.
Трой ничего не стал говорить Таут и Багу. Он не хотел их тревожить. Баг и Таут сидели на полу и доедали кекс. Когда Трой снова взглянул в их сторону через несколько минут, Баг уже спал, положив голову на хрупкое, искривленное плечо Таут. Он хотел сказать ей, чтобы та не беспокоилась, а может, сам хотел немного подстраховаться? Не важно. Не успел он произнести и слова, как Таут приложила палец к губам. Когда он оглянулся в следующий раз, она тоже спала.
Пыльные вакуумные лампы горели ровным светом. Вентилятор неустанно вертелся; расплывчатая тень бесшумно увлекала их за собой по воздуху.
Трой разглядывал песок внизу, высматривая хоть какие-нибудь метки, чтобы отыскать обратный путь. Аэропланы не оставляют следов. Но дюны, как и волны, не отличались одна от другой. Трой смотрел во все стороны, но не смог отыскать даже их тень на песке.
Вдали иногда появлялись тени, темные движущиеся пятнышки, которые могли быть кроликами, или лошадьми, или антилопами. На таком расстоянии трудно было различить их очертания или определить размер.
И везде, куда ни кинь взгляд, был песок, один желтый песок.
5. Другой город
— Смотрите!
Трой широко открыл глаза. Неужели они были закрыты? Неужели он спал?
Рядом с ним стояла Таут и трясла его за плечо. Она так сильно вцепилась в него пальцами, что стало больно.
— Там, впереди, что-то есть.
Баг неуклюже поднялся на ноги и подошел к ним. Под ветровым стеклом все так же бесшумно вертелись лопасти вентилятора. Аэроплан ровно летел вперед.
А впереди на горизонте появилось темное пятнышко.
— Ты повернул назад? — спросила Таут.
— Нет, а что?
— А то!
Пятно, маячившее впереди, казалось знакомым. Деревья. Дома. Улицы. Подлетев поближе, они разглядели церковный шпиль, и водонапорную башню, и здание суда.
— Мы вернулись обратно, — сказала Таут, и в ее голосе послышалось разочарование. — Ты, наверно, развернул аэроплан.
— Я ничего не разворачивал, — возразил Трой. — Может, мы повторили путь Колумба. Знаешь, все время в одну сторону, вокруг Земли.