— Проклятие, — сверкнула глазами Терца.
— Так же как я последним покину станцию, — продолжал Мартинес, — и первым вернусь на нее, потому что именно этого ждут люди от героя войны.
Терца неохотно сменила гнев на милость.
— Что-то я до сих пор не замечала, чтобы тебя слишком тяготила слава героя, — усмехнулась она.
Мартинес допил холодный кофе.
— Пожалуй, — сказал он, — до сих пор не тяготила. Но когда я стану старым дедом и буду сидеть в своем инвалидном кресле, а толпы граждан явятся ко мне умолять спасти их от вселенской угрозы, я, возможно, сочту это не совсем удобным.
— Не сомневаюсь, — сказала Терца.
Мартинес жестом попросил Аликхана налить ему свежего кофе.
— Теперь тебе несколько часов придется обойтись без меня, — сказал он Терце. — Мне надо проверить расчеты Северина.
Терца встала.
— Тогда я прямо сейчас начинаю проявлять великодушие и благородство, — сказала она, — и уступаю тебя твоей работе.
Расчеты Мартинеса подтвердили вычисления Северина, и, что еще важнее, Шон-дан согласилась с обоими. Мартинес вызвал командный пункт Кольца и сообщил им, что «Титан» совершит несколько маневров, на которые операторам системы слежения не следует обращать внимания.
— На экранах дисплеев поместите памятку, — посоветовал Мартинес. — Я не хочу объясняться с каждой новой сменой операторов.
После чего он вернулся к бесконечным совещаниям. Убежища были вырыты с поражающей воображение быстротой, их прикрыли крышами и защитными насыпями. Удобства там были самые простые, но многого и не требовалось, учитывая, что населению придется провести под землей меньше часа.
Первый из двух кораблей-эвакуаторов уже отправили. Он взял на борт четыре тысячи человек, в основном детей. Кораблю предстояло отойти подальше от Чи, переждать удар, а потом вернуться к планете или уйти на Ларедо, в зависимости от того, уцелеет ли станция Чи.
Второй ушел двумя днями позже. У шлюза Мартинес поцеловал на прощание Терцу и проводил ее взглядом. Она взлетела на корабль в изящном вихре любезностей и галантности. Мартинес на минуту замер в восхищении, а потом повернулся и пошел обратно, мимо длинной очереди беженцев, прикрепленных к страховочному тросу, чтобы не разлетелись по неопытности по всему пространству дока.
Кое-кто из непривычных к невесомости поселенцев уже позеленел и выглядел кисло. Мартинес поспешил выбраться из дока, пока не воспоследовали неизбежные проявления космической болезни.
По дороге в командный пункт он столкнулся с лордом Ээлом. Ээл, поднявший руку, чтобы отдать честь, по инерции пролетел мимо него, успел опомниться, ухватился за рукоять на стене, нервно взмахнул свободной рукой и поспешил запихнуть в карман помятый листок бумаги.
— Что-то случилось? — осведомился Мартинес.
— Нет, — начал Ээл, — вернее, да. Несколько человек пришлось арестовать. Пытались пробраться на корабль, не имея на то права. Кажется, представители судовой компании. — Он вынул листок из кармана и тут же спрятал обратно. — У меня здесь имена, но это еще надо проверить.
— Моя помощь нужна?
— Нет, милорд, благодарю вас.
— Хорошо. Когда уточните, кто есть кто, спустите их в лифте и запихните в самую глубокую темницу, какая найдется на Чи.
Насколько было известно Мартинесу, на Чи вообще не было темниц, но, возможно, они уже успели соорудить хоть одну.
Из командного пункта Мартинес полюбовался на процессию «зайцев», плетущихся к лифту под надзором военной полиции.
Затем корабль получил разрешение на старт и тихонько попятился от станции, выходя в чистое пространство, где мог спокойно включить двигатели.
Мартинес про себя еще раз пожелал Терце счастливого пути и украдкой бросил взгляд на «Титан». Танкер уже несся на свидание с пульсаром, набрав ускорение двадцать g, которое убило бы всякого, кто вздумал бы остаться на борту. Иконка над его изображением на дисплее сообщала, что корабль выполняет предусмотренный маневр. Спасательные шлюпки с его экипажем направлялись к «Разведчику» якобы для того, чтобы оказать помощь поврежденному кораблю.
Если бы на командном пункте кто-нибудь удосужился проверить курс и ускорение танкера, у него были бы все основания удивиться. Но у персонала и без того хватало работы: все экраны были настроены на убийственный луч, с огромной скоростью приближающийся к планете, а корабль, болтающийся на краю наблюдаемого пространства, привлекал внимание не больше, чем кувшинка у дальнего берега пруда.