Грузовой люк без питания не откроешь, но в каждом складском отсеке имеется еще и люк для персонала, и эти люки так точно сбалансированы, что их можно открыть даже в невесомости. Мартинес подтянулся к люку и ухватился за ручку. Замок открылся совершенно беззвучно. Мартинес проскользнул в отверстие ногами вперед и прикрыл люк за собой так, чтобы по-прежнему видеть шлюз «Каенты».
В отсеке было душно и пахло какой-то пряностью, похожей на кардамон. Мартинес осветил помещение фонариком и увидел, что в нем находятся стандартные грузовые контейнеры, раскрашенные в яркие цвета. Они громоздились друг на друга и были прихвачены лентой, чтобы не разлетались. Используя невесомость, контейнеры сложили на всех шести плоскостях, в том числе и на тех, которые условно можно было считать стенами и потолком. Посредине оставалось очень немного свободного места — прямоугольный туннель, позволяющий перемещать и извлекать контейнеры.
«И здесь негде спрятаться, — посетовал он. — Надо было выбрать второй склад».
Мартинес уже собирался перепрыгнуть ко второму отсеку, когда услышал звук открывающегося шлюза и понял, что опоздал. Выглянув из-за кромки люка, он, ослепленный ярким светом, с трудом различил у шлюза три фигуры и в первых двух, по бочкообразным туловищам и коротким мощным ногам узнал торминелей.
В мозгу зазвенели тревожные звонки. Ему не нравился вид этих торминелей, и безо всякой осознанной причины он не желал показываться им на глаза.
— Лорд инспектор? — окликнула одна торминель, цедя слова сквозь клыки. — Лорд инспектор, вы здесь?
Голос отдался эхом и замер в пространстве пустого дока.
Торминель включила яркий фонарь и стала шарить лучом вокруг себя. Вспомнив, как хорошо видят их большие глаза даже в темноте, Мартинес поспешил спрятать голову и запереть люк. К сожалению, замок легко открывался снаружи, но, во всяком случае, поворот замочного механизма послужит предупреждением.
Больше всего Мартинес сейчас нуждался в оружии.
Он поводил лучом фонаря по стенам и увидел в них маленькие люки. Подплыл к одному и открыл его.
В шкафчике хранились запасные лампочки, пара рабочих перчаток, большие мотки ленты для крепления контейнеров и прочные пластиковые пряжки для затяжки ленты. Но Мартинеса интересовали только два блестящих алюминиевых стержня, каждый длиной с его ногу. Они использовались, чтобы расклинивать контейнеры на местах, и восьмигранный стержень к рабочему концу сходился в плоское, чуть искривленное лезвие.
Мартинес вытащил один стержень из-под держащего его зажима. Сунул под мышку и вытащил моток ленты, обдумывая, нельзя ли закрепить ею замок, чтобы люк не открывался снаружи.
Закрыв шкафчик, он поплыл обратно к люку. Изучил запор, затем ленту.
Мартинес сделал все, что мог, намотав на замок паутину ленты. Он задыхался от усилий, хватаясь рукой за расположенный у люка захват. Немного отдышавшись, он передвинулся поближе ко входу, чтобы не застрять, как муха в бутылке, если отсек все-таки вскроют. Он засунул ступни в захват у края люка — нога в одном носке застыла от холода металла — и для пробы несколько раз замахнулся своим стержнем. Оружие рассекало воздух с весьма неприятным свистом. Прочно удерживаясь ногами, он мог рассчитывать, если понадобится, нанести им основательный удар.
Потом он погасил фонарь и стал ждать в темноте.
Прошло больше двадцати минут по часам у него на рукаве. Время от времени Мартинес взмахивал стержнем, чтобы мышцы разогрелись и не затекали. Чувствовал он себя лучше и полагал, что наркотик практически уже перестал действовать.
Он почти поверил, что торминели ушли, когда боковая стена, на которой он стоял, вздрогнула от удара, и у люка послышался металлический лязг. Сердце подскочило, и он ощутил расходящийся по телу адреналин. Проверив, надежно ли держатся в захвате ступни, Мартинес занес стержень над правым плечом.
В стену склада ударили еще раз или два. Вибрация отдавалась у него в подошвах. Он слышал голоса, но не мог разобрать слов. Потом замок со скрипом стал открываться.
И застрял. Крепь сработала.
Он снова услышал разговор на той стороне — теперь говорившие явно торопились. Потом от люка послышался громкий треск, и крышка открылась.
В глаза Мартинесу ударил свет мощных фонарей, и он моргнул. Из-под мышек занесенных над головой рук стекал пот, а во рту опять пересохло. Он никак не мог понять, почему под мышками так много влаги, а во рту ее совсем не осталось.
— Это он, — свистящим шепотом проговорила торминель. — Он намотал ленту. Он здесь.
— Милорд? — позвал второй. — Лорд инспектор, вы можете выходить. Все в порядке. — Не дождавшись ответа, он обратился к напарнице: — Придержи меня за ноги. Я взгляну.