Тев продолжал говорить. Требуются дальнейшие исследования. Он уже написал предложение.
— Но тебе известно, как финансируется станция. Если идея не может незамедлительно послужить военным целям, правительство она не заинтересует, а я не могу найти способ причинить кому-то вред при помощи своих идей. Может, со временем мы и отыщем возможность использовать области анормальности в качестве оружия, но это произойдет не скоро.
Наконец Тев устал. Его речь становилась прерывистой и сбивчивой. Слишком много неопределенности. Столь многое может произойти. Если даже станция не исчезнет бесследно, она может оказаться сильно повреждена. Нельзя рассчитывать, что процесс коллапса будет мирным и спокойным. А если даже станция уцелеет и ее работники останутся в живых, они могут обнаружить, что врата Хелигана потеряны.
— Мы окажемся в ловушке, — сказал Акайн.
Никто никогда не предостерегал его от занятий сексом с физиком. А следовало бы. Наверное, гораздо легче любить кого-то занятого более тривиальными проблемами.
— Мы сможем отправить домой послание, — ободряющим тоном сказал Тев. — Но только со скоростью света. Этого будет достаточно. Сигналу потребуется меньше пяти лет, чтобы достичь ближайших действующих врат. А после того как наша точка перехода исчезнет, правительство наверняка пошлет корабль в этот участок космоса.
— А как ты считаешь, что случится? — спросил Акайн.
— Станция будет разрушена.
— Скоро?
— Я не знаю, — сказал Тев. — Кое-какие результаты моей работы здесь подтверждают, что пространство в этой области космоса уже сильно повреждено, а наше присутствие, возможно, только усугубляет положение.
— Как это?
— Космические корабли приходят и уходят. Они производят определенное сотрясение, хотя в обычных ситуациях это и не имеет никакого значения. Кроме того, есть еще один эксперимент, который воздействует на пространство, подобно корням, разрушающим известняковый слой. — Тев слабо улыбнулся. — Эксперимент не прекращается, хотя я и намекнул, что работа может вызвать губительные последствия. Физики, которые занимаются той проблемой, не верят, что риск настолько велик.
— Тебя это беспокоит? — спросил Акайн.
— А что я могу сделать, кроме как представить начальству изложение своих идей? Теорию и описание моделей я отослал в институт Хелига. Если я здесь погибну, то стану знаменитым. Если выживу и коллапса не произойдет, значит, стану знаменитым позже. Нельзя жить в вечном страхе из-за собственных мыслей, Акайн.
На этом их разговор закончился, но Акайн никак не мог выбросить из головы слова Тева. Образы постоянно преследовали его: проваливающаяся под землю роща, съеденный изнутри сыр, сад уродливых цветов.
Ему и без того было тоскливо думать о предстоящих годах жизни на этой станции. Но умереть на ней? И как его угораздило связаться с таким парнем, как Тев?
Постепенно их связь сошла на нет. Тев воспринял это со своим обычным добродушием. Ничто не могло надолго вывести его из себя. Его постоянно увлекали какие-то идеи и движение вперед. Вскоре он нашел себе партнера среди физиков — не теоретика, а специалиста по прикладному использованию науки. Новый любовник говорил, что модели Тева очень интересны, но не верил в возможность катастрофы.
— Вы, теоретики, обожаете прогнозировать конец мира. Богиня может допустить мелкие оплошности в великих замыслах, но основа созданной ею Вселенной тверда. Космос не может развалиться на куски, словно мост, скрепленный некачественным раствором. Он живет! И будет жить вечно!
Что касается Акайна, то он сменил несколько партнеров. Но все увлечения оказались несерьезными. Это его не слишком беспокоило. Некоторые мужчины созданы для подлинной любви и пожизненного союза. Он таким не был. Секс — это хорошо. Так же как и дружба. Но истинной его любовью — средоточием всей его жизни — были растения.
Прошел еще один год. Он снова отправился домой в отпуск. Бабушка скоропостижно скончалась вскоре после его предыдущего визита. Пришла пора смешать ее пепел с землей и высечь имя на монументе в честь женщин Атквы.
Акайн приехал домой весной. Бабушкин сад пышно цвел, привлекая насекомых. В доме собралось множество женщин, все были заняты подготовкой к предстоящей церемонии.
Акайну нечем было заняться, и он отправился бродить по горам. С юга и запада от дома возвышались горные хребты, хотя и не слишком высокие, но весьма впечатляющие, благодаря выходам на поверхность вулканических пород. Никакого непрочного известняка! Его страна держалась на гранитном скелете! Спустя икун после того, как вышел из дому, Акайн добрался до своей любимой площадки, откуда открывался прекрасный вид на окрестности. Он продолжал подниматься, пока не оказался на вершине высокого безлесного утеса. Внизу простирались пологие холмы, покрытые бледно-голубой растительностью. Они обступали утес со всех сторон. То тут, то там вспыхивали цветные заплаты — желтые, оранжевые, бирюзовые, — это зацветали деревья и кустарники.
Внезапно Акайн понял, что исчерпал запас стойкости. Он больше не мог покинуть эти места. Он не сможет вернуться в космос.
Почему так произошло? Как может мужчина отказаться от исполнения своего долга? Его бабушка, наиболее уважаемый член клана, мертва. Его любовной связи настал конец. Наставник оказался извращенцем, предпочитающим молоденьких мальчиков. Сад на станции никогда не сможет заменить ему родную страну, раскинувшуюся под безоблачным небом.
На станции его ни на минуту не покидало ощущение пустоты за стенами: темной, холодной, лишенной воздуха, враждебной для любой жизни. Если верить Теву, то пустота за пределами станции ко всему прочему еще и ненадежна. Она может разрушиться в любой момент и превратиться во что-то еще более ужасное.
Здесь под его ногами был гранит.
К моменту возвращения в дом бабушки Акайн уже начал строить планы. Женщины все еще были заняты, особенно мать, которой предстояло теперь занять положение матриарха клана. Акайн стал собирать припасы; он потихоньку таскал их из кладовых и прятал в лесу. Инструменты. Одежда. Комплект оружия и боеприпасы. Охотничий лук и стрелы. Лекарства. Большой запас семян. Компьютер, битком набитый различной информацией.
Ко дню погребения бабушки он полностью подготовился. Состоялась прощальная церемония, на памятной стеле высекли имя бабушки, чтобы увековечить память об умершей женщине. Когда все закончилось, мать пожелала ему доброго пути. Кузина подвезла до железнодорожной станции. Он забрался в вагон, выскочил с другой стороны и спрятался в кустарнике. Поезд тронулся. Кузина вернулась к своей машине. Акайн проводил ее взглядом и отправился в лес, где были спрятаны припасы.
Он добрался до склада без особого труда. Если ничего не произойдет, семья узнает о его исчезновении только через несколько дней, а за это время он успеет забраться высоко в горы, в самую глушь. Акайн был силен, уверен в себе и ничего не боялся на родной земле. Закинув рюкзак за плечи, он отправился в путь.
Нет смысла детально описывать его жизнь с этого момента. Самое важное уже произошло. Акайн решился нарушить свой долг и обязательства. Теперь, в отличие от своих родственников и соплеменников, он жил только для себя. Если верить слухам, так поступают и многие люди. Вот почему их родная планета полна насилия и так перенаселена, поскольку потомство производится не в результате тщательно выбранных союзов, а вследствие случайных гетеросексуальных связей.
Высоко в горах, вдалеке от проложенных троп, Акайн отыскал пещеру с незаметным снаружи входом. Там он устроил себе жилье и разбил сад. Первый год был самым трудным. Немногим легче стал и второй год. Но Акайн выдержал. Иногда он чувствовал себя одиноким, но не часто. Решимость его не ослабевала. Все, что его окружало, — солнечный свет, дожди, ветер, его сад и горы — все доставляло радость.
На третий год Акайн построил прочную хижину. После этого ему захотелось увидеть дом, в котором он вырос. Он дождался, пока созреет урожай, и заготовил на зиму полную кладовую продуктов. А потом отправился в родной дом.