Колеоптер скользил над однообразным зеленым покровом: море планеты кишело бесконечно разнообразными формами водной фауны, но жизнь на суше была примитивной и сводилась к нескольким разновидностям основных типов: единственными представителями фауны были черви и многоножки, а растения не пошли дальше лишайников, грибов и нескольких видов папоротников — впрочем, некоторые папоротники достигали высоты двухэтажного здания.
Всем им предстоит вскоре вести жестокую борьбу за выживание с инопланетными растениями и животными, в изобилии завезенными на планету. Стада портшенов и фристиго, овец, бизонов и прочего скота выпустили из челноков и оставили на произвол судьбы. Хищников не было, и стада быстро увеличивали поголовье.
Вдали от побережья, в долине реки и вдоль растущей сети железных дорог, стояли большие фермы, большей частью автоматические. Никто еще не знал, что здесь будет расти, так что фермеры сажали все подряд, причем гораздо больше, чем требовалось для населения планеты. Если дело пойдет без серьезных неприятностей, планета очень скоро станет крупным экспортером зерновых и начнет приносить «Чи Девелопмент Компани» прибыль.
По расчетам, через пару столетий местные виды сохранятся только в музеях.
Колеоптер перевалил горный хребет, отделявший Порт-Гарет от континента, и начал спускаться к плодородной равнине. Среди папоротниковых лесов серебрились излучины рек. Направляясь к сине-зеленому океану, показавшемуся на горизонте, колеоптер пролетал над возделанными полями. Солнце блестело на чистых куполах уборочных машин.
Возможно, Порт-Гарет и не подлежал инспекции, поскольку в нем не было флотских объектов, но лорд инспектор решил, что дорога, которая должна связать его с южными поселениями, относится к системе государственной безопасности и потому входит в сферу интересов Флота.
Бандажи турбин на концах крыльев развернулись, и машина стала снижаться. На краю посадочной площадки выстроился очередной комитет встречающих.
Широкий грузовой люк колеоптера откатился в сторону, Мартинес снял наушники, поблагодарил пилота и вышел на площадку. Резкий ветер взлохматил ему волосы. К тому времени как из люка показался Аликхан с багажом Мартинеса, комитет по встрече приблизился. Его возглавляла леди мэр, клиентка семьи Мартинесов, которую он смутно помнил с детства. Черный с сединой мех торминели лучше подходил для сурового климата Порт-Гарета, чем для тропической жары Порт-Виспании.
За несколько минут Мартинесу представили муниципальный совет и местных представителей «Чи Девелопмент Компани» и «Меридиана», а потом из длинной обтекаемой машины показалась знакомая фигура.
— Помните меня, милорд? — осклабился парень.
Мартинес был уверен, что никогда его не забудет. Ахмед был такелажником на «Короне» — первом корабле, которым он командовал. Большую часть рейса парень провел под арестом или во внеочередных нарядах, а оставшееся время посвятил незаконным азартным играм, подпольному изготовлению спиртных напитков и для разнообразия — мелкому вандализму.
— Ахмет, — кивнул Мартинес. — Ушли с Флота, как я вижу?
Флот мог этому только радоваться.
— Я теперь бригадир на строительстве дороги, — поведал Ахмет. — Как узнал, что вы прилетаете, всем рассказал, что вас знаю, и напросился встречать. — Он потер рукавом блестящий кружок, приколотый у него на груди. — Видите, до сих пор ношу значок «Короны». Меня назначили вашим водителем и провожатым.
В глазах Мартинеса назначение Ахмета на мало-мальски ответственную должность было доказательством преступной халатности, если не хуже. Но он по возможности невозмутимо улыбнулся, сказал: «Рад встрече», — после чего его увлекли в квартиру, приготовленную для него во дворце мэра. Далее пришлось пережить еще один банкет. Мартинес обладал здоровым самоуважением, которое кое-кому представлялось заносчивостью, но и он начал уставать от непрерывных обедов в свою честь.
Тем не менее он с удовольствием осмотрел памятник самому себе на главной площади: суровый вид и Золотая Сфера на груди. С несколько меньшим удовольствием он увидел за спиной статуи насосную вышку с весело поблескивающим на солнце маховиком.
— Это что у вас, — спросил он, — нефть?
— Да, — отвечала леди мэр. — Здесь мы нашли слой залегания у самой поверхности — к счастью, потому что иначе с тем оборудованием, которое нам прислали, нам бы до нее не добраться.
— Как вы ее используете?
— Производство пластиков. Через несколько лет у нас будет развитая промышленность.
— А как продвигается строительство дороги?
Железнодорожная ветка должна была со временем соединить Порт-Гарет с южными районами: сверхзвуковые поезда понесут от небесного лифта оборудование и иммигрантов, а обратно — продовольствие и изделия химической промышленности. Линию тянули с двух концов, и место стыковки лежало где-то в горах.
— В последние месяцы были кое-какие заминки, — ответила леди мэр. — Но работы все еще опережают график.
— Заминки? — повторил Мартинес. — Не может ли Флот вам чем-нибудь помочь?
— Вы очень добры, но не нужно. Просто оказалось, что данные геологоразведки неточны или неполны. Инженеры обнаружили слой твердых пород гораздо толще ожидаемого, и работы на время застопорились.
Мартинес решил, что ему придется хоть немного изучить геологию.
На следующее утро он встал рано, получил от ординарца чашку кофе и вызвал Ахмета.
— Мне бы хотелось добраться до железной дороги, — сказал он. — Вы можете это устроить?
— Безусловно, милорд.
— И при том я не хочу шума. Устал от парадов. Нельзя ли нам отправиться вдвоем, раз уж вы мой гид?
В ответе Ахмета Мартинес явственно различил торжествующие ноты:
— Конечно, лорд капитан! Проще простого!
На строительство их доставил поезд, подвозивший припасы для рабочих. Мартинес ехал в кабине. Он оделся в штатское, натянул высокие сапоги и, кажется, сильно разочаровал Ахмета, которому хотелось представить сослуживцам героя войны при полном параде. В наказание Мартинесу пришлось выслушивать, как Ахмет громко предается воспоминаниям о службе на «Короне» и о сражении при Хонбаре, причем создавалось впечатление, что под чутким руководством Ахмета Мартинес успевал разделаться с полчищами наксидов до завтрака.
— Тогда мы легли на новый курс и ослепили наксидов огнем выхлопа, так что им не видны были корабли резерва, — провозгласил Ахмет и доверительно подмигнул Мартинесу. — Верно, милорд?
— Да, — сказал Мартинес и, взглянув в окно, спросил: — Что это там впереди?
Линия для сверхзвуковых поездов должна быть как можно более прямой и ровной. Вблизи гор рельсы поднимались на гигантскую эстакаду, возводившуюся столь же гигантскими машинами. Для рек и будущих дорог под эстакадой оставляли арочные проходы. В склонах гор прокладывали террасы, достаточно широкие для рельсового пути, а в твердой скале бурили туннели. Мосты через широкие долины издали казались паутинками, но вблизи стало видно, что они покоятся на фермах шириной с автобус, удерживаемые тросами толще ноги Мартинеса. Поезда, плывущие в магнитном поле над рельсами, снабжались стабилизаторами, гасившими ударную звуковую волну, и тем не менее вдоль туннелей приходилось тянуть линию отражательных экранов и глушителей, чтобы звуковые колебания не обрушили гору.
Добравшись до конца проложенных путей, Мартинес увидел гигантскую буровую установку, прокладывающую туннель, и другие машины, отвозившие щебень, выравнивающие стены и укладывающие рельсы. Механизмы были вполне современны, рабочие — вполне опытны, и никто явно не сомневался, что стыковка с южной веткой, долбившей ту же стену с другой стороны, произойдет с опережением графика.
— И все получат солидную премию от «Чи Девелопмент Компани», — ухмыльнулся Ахмет. — Верно, милорд?
— Рад за вас, — сказал Мартинес. Прежде чем задать следующий вопрос, он дождался, пока они с Ахметом останутся наедине. — Кажется, в прошлом месяце возникла серьезная задержка? Нельзя ли на обратном пути остановиться на том участке?