Не успели они скрыться в чаще, как на поляне появился стройный всадник на вороном коне, за ним следовал тучный наездник, по черно-белому одеянию которого нетрудно было узнать каноника. Всадник на всем скаку осадил лошадь, так что та вздыбилась, несколько раз перебрав в воздухе передними ногами, прежде чем остановиться возле Великого Рудольфо. Каноник проделал то же самое, хотя и не столь лихо.
Пока около десятка всадников выезжали на поляну, первый спрыгнул с лошади и подошел к Рудольфо:
— Кто ты? Назови свое имя.
— Я — Великий Рудольфо. — В голосе канатоходца прозвучало некоторое высокомерие, и Магдалена в предчувствии бурной грозы втянула голову в плечи. Особенно когда Рудольфо продолжил: — Я — король бродячих артистов. А вы кто такой?
— Я — Георг Трухзес фон Вальдбург, которого еще называют главнокомандующим его императорского величества, князя-архиепископа Вюрцбургского, архиепископа Майнцского, архиепископа Трирского, курфюрста Пфальцского и герцога Баварского.
— Очень приятно. — Рудольфо как ни в чем не бывало кивнул ему. — Вы, конечно, слышали обо мне?
— Что-то не припоминаю, — хмыкнул Трухзес, слегка раздраженный невозмутимостью циркача, и продолжил: — Но, может быть, тебе доводилось слышать о крестьянском палаче?
Окружавшие их всадники осклабились.
— Должен, в свою очередь, разочаровать вас, ваша милость. Трухзес, как вы изволили именовать себя, не каждый день встречается на пути бродячего артиста.
Тут уже зафыркали циркачи, сгрудившиеся на безопасном расстоянии и робко наблюдавшие за разговором.
Главнокомандующему его величества показалось, что беседа выходит из-под контроля. Так или иначе, но он не привык, чтобы с ним разговаривали на равных, да еще с изрядной долей иронии, поэтому он резко бросил:
— Кто-нибудь может мне объяснить, почему он осмеливается называть себя королем шутов, к тому же Великим Рудольфо? По-моему, не так уж он и велик!
— Не ростом! Тут вы совершенно правы, ваша милость. Но что касается моего умения, еще никому не удавалось превзойти меня и мое искусство.
— А в чем состоит твое искусство, циркач?
— Я легко поднимаюсь по канату на самые высокие церковные башни. Это под силу лишь одному человеку во всем мире, Великому Рудольфо! — Правой рукой канатоходец прочертил в воздухе элегантную дугу, словно ожидая бурных оваций.
— А остальная публика? — Георг фон Вальдбург пренебрежительно махнул в сторону артистов и внимательно осмотрел каждого в отдельности. Его взгляд задержался на Магдалене.
Магдалена опустила глаза, не в силах выдержать пронзительный взгляд высокопоставленной особы. Грузный каноник, скорее равнодушно наблюдавший за разговором, подошел к Трухзесу и что-то зашептал ему на ухо.
— Так отвечай же на мой вопрос! — прикрикнул тот на Великого Рудольфо.
— Ну, в общем, так, — обстоятельно начал Рудольфо, — мы дивим публику разного рода кунштюками, смешим фокусами, словом, удовлетворяем любопытство людей, их страсть к сенсациям. Но, пожалуй, это не самое правильное в эти горестные дни.
— Что ты несешь, шут, — возмутился Трухзес фон Вальд-бург. — Именно в плохие времена народ нужно отвлекать, так что вы появились как раз кстати.
Однако Рудольфо решительно воспротивился этой точке зрения:
— Ваша милость, возможно, народ нуждается в том, чтобы его отвлекли от забот и нужд. Но в тяжелые времена у людей нет лишних монет, чтобы с легкостью бросать их в шляпу циркача. Нет, мы двинемся на запад, в Брабант, где правят Габсбурги и где годами царит мир.
— Габсбурги от вас не убегут, — горячился Георг фон Вальдбург. — А что касается монет в ваших шапках, то вы, шуты, в накладе не останетесь, если порадуете горожан Вюрцбурга своим искусством. Скажем, десять гульденов в день и по два гроша на питание каждому.
Великий Рудольфо сморщил лоб, как бы обдумывая предложение. За десять гульденов можно было купить чистокровную лошадь лучшей породы! Тем более что на всем протяжении вниз по Майну до Майнца выступать артистам все равно было негде.
— Я не хочу на тебя, конечно, давить, — добавил Трухзес. И не успел Рудольфо заверить, что согласен с предложенной суммой, как главнокомандующий изрек: — Скажем, пятьдесят гульденов за три дня. Соглашайся!
Увидев, как каноник закатил глаза, будто отрешенный столпник, Рудольфо молниеносно схватил руку Вальдбурга и пожал ее.