-Ты глупец, - я покачала головой, чувствуя, как слезы стекают по лицу. – Ты хочешь, чтобы о тебе говорили. Пусть говорят, это ведь все будет неважно, когда ты поймешь, что с тобой нет никого, готового действительно разделить твою радость и посочувствовать в случае неудачи. Ты удивишься, но все твои пассии – ничто, по сравнению с настоящим чувством. И я искренне надеюсь, что ты, все таки, опомнишься, и выберешь правильно.
В ответ мне послышался только смех. Не видя смысла продолжать разговор, я сбросила звонок и разразилась слезами. Я считала его достойным любви. Но, видно, он сам не считает себя достойным.
14.
На следующий день объявилась Гаяна. Я судорожно сжимала трубку весь разговор, да так сильно, что даже не заметила, что после него рука онемела.
Я спросила обо всем: о погоде, о готовящемся показе, об утке с изменой и о Николетте. Гаяна все подтвердила. И как бы больно не было, я знала: лучше правда, чем ее ложь. Сама она выказывала крайнее недовольство пущенным слухом, но на работу Дома это никак не повлияло, поэтому, увольнять его она не стала. Ах, как жаль, как жаль.
Она сказала, что купила нам одинаковые свитера у Ив Сен Лорана и ждет не дождется, чтобы надеть их вдвоем на «очень важный день». Что за «важный день» я не поняла, но сказала, что буду ждать с удовольствием. К моему удивлению, прощаясь, она сказала:
-Без тебя сейчас не так. Я скучать, Кристина.
Это умилило меня. Я растрогалась и заморгала, прогоняя непрошенные слезы.
-Я тоже скучаю по тебе. Скоро увидимся, да? – нарочито весело сказала я. – Буду хорошей дочерью и даже уберусь у нас дома перед твоим приездом.
Смех Гаяны послышался на том конце провода:
-Для это есть уборщица, но если тебе так хочется – вперед.
Мы распрощались, и я почувствовала легкую грусть. Все таки, за это время мы очень сблизились с ней, и я правда скучала.
Часы приближались к обеду. Я, опустив ноги в мягкие махровые тапочки, спустилась вниз и заглянула в столовую. Там, перекидываясь болтовней, были Федор и Валентина.
-Привет всем, - поздоровалась я, махая. – Что на обед?
-Суп-пюре томатный и курица в травах, - проходя мимо меня с пустым подносом, Федор улыбнулся, исчезая на кухне. Пахло так аппетитно, что во мне тут же проснулся голод. Три порции уже стояли на столе, заманивая своим запахом. Я без промедлений бухнулась на стул и взялась за ложку. Валентина присоединилась ко мне, улыбаясь, но я заметила, что у нее были очень грустные глаза.
-Что-то случилось? – как бы невзначай поинтересовалась я, дуя на горячий суп и помешивая его.
Она вскинула взгляд и снова улыбнулась:
-Что?!.. А?.. Нет, что ты.
Я пристально посмотрела на нее и подняла брови.
-Что-то случилось, - вновь сказала я, но больше не спрашивала, а утверждала.
Валентина принялась помешивать ложкой суп.
-Ты поругалась с папой? Ну же, я не люблю гадать?.. – я умоляюще посмотрела на нее.
Мачеха вздохнула и уронила лицо в ладони.
-Я … я ведь уже не молодая. И мне тридцать восемь. И… у меня еще не было детей, и я… В общем, мне сложно забеременеть, а я так хочу. Ну вот, сказала…
Мой рот сам открылся от удивления и моей бестактности.
-Оу… Прости меня, пожалуйста. Я… не хотела давить. Мне… жаль… господи, все будет хорошо, Валентина. У вас все получится!
Я ощущала себя неловко, давая советы по зачатию детей ей, но куда деваться. Мой румянец сейчас был одного цвета с томатным супом. Слава Богу, Валентина его не видела.
Она ответила мне слабой улыбкой и снова стала помешивать суп.
-Ты ходила к врачу? Что он говорит? – я понимала, что тема для разговора за обедом не ахти, но я чувствовала, что ей нужно выговориться.
-Да… мы с Настей ездим туда уже около месяца… Она поддерживает меня куда больше, чем Ангелина или Оля. Я… не подумай, что я их занижаю, нет. Просто Настя одна знает, каково это – иметь детей, и понимает мое желание.
Я молча сжала ее ладонь, передавая все мое сочувствие.
-Я думаю, все будет хорошо. Сейчас современная медицина, и я надеюсь, совсем скоро получу прекрасную сестричку или обворожительного братика, - я послала ей искреннюю улыбку, и она ответила мне тем же. Немного успокоившись, та вздохнула и стала есть суп.
Мы пообедали, но папа так и не спускался. Я поинтересовалась у Валентины, но она ответила, что он еще не приезжал.
-Откуда? – я нахмурилась. – Сегодня же воскресенье.
-Они с Аркадием обсуждают новое дело. Я попросила Федора приготовить на троих, надеялась, он успеет. Я пойду немного подремлю, а то от тех таблеток, которыми меня кормят, ужасно клонит в сон, - Валентина, потрепав меня по волосам, стала подниматься наверх, и через пару секунд скрылась в их с папой спальне.
Я, вздохнув, тоже поднялась наверх, и обнаружила у себя пропущенный от Егора. Набрав номер, я стала ждать ответа:
-Хэй, - услышала я его голос после трех гудков. – Не отвлекаю?..
-Нет, я обедала, - упав на кровать, я прижала телефон к уху. – Как ты?
-Неплохо. Как насчет покататься сегодня вечером?
-Да ладно? Гонки? – от удивления я даже присела. – Вау. Я за.
-Ну все, заеду за тобой в девять, - усмехнулся Егор. – И да, Вайс..?
-А?
-… - молчание, затянувшееся на том конце провода, меня напугало.
-Эй? – я, нахмурившись, окликнула его.
-Забей, - услышала я его напряженный голос. – Буду в девять.
Конец разговора. Я, убрав трубку от уха, в недоумении посмотрела на экран. «И да, Вайс…?» Что?
***
Засунув руки в карманы худи, я придирчиво осмотрела себя в зеркало. Так странно было смотреть на ранее привычные мне шмотки – широкие джинсы, разношенные кроссы и широченные толстовки, что сейчас, надев все это, я чувствовала себя вернувшейся в прошлое. Да, они были как раз и сидели так же, но все же, я в них была другой. Стянув серые джинсы, я потянулась к темно-синим, рваным на коленях штанам 7/8. Натянув их, я связала отросшие до пояса волосы в хвост и позволила свободно упасть на бордовую худи. На ноги обула укороченные конверсы и вздохнула. Да что же это такое? Откуда взялось это волнение, раньше такого не было!
Снова придирчиво осмотрев себя, осталась более или менее довольной. Ладно, хватит.
Накрасив глаза тушью и брызнувшись духами, я схватила сумку и перекинула ремешок через плечо. Спустилась вниз и вышла из дома. На подъездной дорожке было пусто, но как только я спустилась с крыльца, то увидела, как выезжает черный, незнакомый мне болид. Нахмурившись, я остановилась и дождалась остановки машины. Распахнулась дверь, и оттуда выскочил Егор. Его лицо светилось от улыбки.
-Крутая, да? Я продал старую за кругленькую сумму, и отец добавил мне на нее. Она – своеобразный подарок на окончание школы.
Я, растянув губы в улыбке, ответила:
-Неплохая. Такая… роскошная.
-Еще бы. Это Астон, - подмигнув мне, Егор осмотрел с головы до ног мой прикид. – Хм… ты классно выглядишь, Вайс. Я не надеялся на старый беспорядок, но это близко. Молодец.
Я закатила глаза и двинулась к тачке. Усевшись на переднее сидение, я захлопнула дверь. Егор нырнул следом и, улыбнувшись мне, тронулся с места.
Пока мы ехали, висело молчание. Я не знаю, почему было так неловко. То ли я не находила тем для разговоров, то ли Егор. Я волновалась, а по лицу Егора этого не скажешь – беспечные глаза и расслабленная поза. Может, ему все равно? Может, я больше не нравлюсь ему, и он передумал?
Вздохнув, я уставилась перед собой.
-Я тебе больше не нравлюсь? – вопрос, словно выстрел, прогремел в салоне. Я быстро захлопнула рот, шокированная, что вообще произнесла это вслух.
Глаза Егора немедленно обратились ко мне.
-Ты что, придурочная?
От такого обращения хотелось засмеяться, но я стоически держалась, хмуря брови.
-Ты с чего это взяла? – внезапно, Астон остановился на обочине. Егор полностью повернулся ко мне, и только сейчас я увидела, как круто выглядит он: простая джинсовая рубашка с закатанными до локтей рукавами, узкие синие штаны. Волосы ровно пострижены, но одна беспорядочная прядка все же сбежала на лоб. Брови нахмурены, а лицо выражает беспокойство. Вот теперь я завладела его вниманием. Главное, не облажаться.