Мужская комната представляла из себя именно то, что и должен представлять мужской уголок уединения в одной из богатейших библиотек Лондона. Кристально чистые полы, где можно увидеть собственное отражение, были надраены до блеска. По левую сторону от входа тянулись серые кабинки, а справа было длинное, во всю стену, зеркало с белыми раковинами, вмонтированными в каменную столешницу. Над каждой из них горел точечный светильник, а в самом центре комнатки располагалось две прижатые спиной к спине мягкие лавочки, создавая впечатление, будто бы по задумке дизайнеров, здесь тоже можно читать книги, не отрываясь от самого главного.
Каждый из приглашённых на мальчишник по-английски занимался сейчас своим делом. Только что вышедший из кабинета задумчивости Йо подошёл к раковине, чтобы вымыть руки. Рен, откинувшись на спинку диванчика и подперев голову рукой, просматривал последние, скинутые ему на телефон отчёты, как будто другого места, более удобного и комфортного, трудно было найти. Трей пытался, как всегда, сладить с взаимно ненавистной техникой, которой в данном случае оказалась сушилка, отказывающаяся работать. Он постукивал по ней кулаком, но по его возмущённому до предела лицу было видно, что виноват в его злости явно не аппарат, а детектив, чувствовавший себя не в своей тарелке и виновато переводивший взгляд от одного друга к другому.
– Ребят, ну извините, – не смог больше выносить эту молчаливо гнетущую его атмосферу Дител, сразу же перейдя от раскаяния к оправданиям. – Просто я пообещал Саре, что мальчишник будет без экстрима и тем более без разврата.
– А ещё и без веселья, да? – буркнул в его сторону Трей, пару раз подолбив по сушилке, из-за чего глаза у детектива наполнились страхом, и он поспешил к нему на выручку.
– Нет-нет, надо вот... – хотел даузер уже показать, как включается этот автомат, однако Юсуи резко и гордо выставил ладонь вперёд, отказываясь от его помощи.
– Я сам.
Дителу не оставалось ничего другого, как сглотнуть напряжение и удалиться, с ужасом смотря на то, как северянин продолжает, чуть ли не вскрывать крышку аппарата. Трей упорно не понимал, почему ни с боку, ни сверху – нигде не видно кнопки, чтобы заставить этот агрегат работать. И лишь когда его ладони случайно промелькнули под сушкой, он вздрогнул и едва сдержал крик от испуга, ведь мощные потоки воздуха вырвались, как из реактора самолёта.
– Ребят, ну я правда не думал, что вам не понравится, – чувство вины у Дитела усилилось, а его опасливый взгляд, кинутый на закрытую изнутри туалетную кабинку, говорил о том, что разочарование друзей – это ещё не самое страшное.
– Да всё нормально, Лайсерг, – искренне улыбнулся Йо, не прекращая падать духом даже в моменты всеобщей скуки. – Зато к концу вечера я могу в совершенстве освоить английский, – дар Асакуры – привносить оптимизм в любой мрак – был непоколебим и, как всегда, успешно реализован. Он практически снял всю напряжённость и неловкость испорченного мальчишника, а Рен, брови которого метнулись вверх, может быть и специально, а может быть и удачно сменил тему разговора в другое русло.
– А я, похоже, останусь без денег. Юсуи, твоя жена разошлась не на шутку, потому что моя просто на это не способна, – увидев сумму, списанную с его счёта, усмехнулся Тао, на что звук сушилки в ту же секунду заглох и послышался не менее громкий голос северянина, лицо которого светилось от злорадства и радости.
– Ха! Похвалю Сели за это... – но тут при упоминании своей жены он резко сник и снова пробубнил, – годика так через четыре, когда у неё пропадёт навязчивая идея завести детей.
– И долго ты собираешься от неё бегать? – не отрываясь от дисплея телефона, видимо, продолжив читать отчёт, был удовлетворён мгновенно сбитой самим же собой спесью северянина. – Подумай о своих мужских потребностях.
– Рен, – смутившись и не знав, куда деться от слов друга, не одобрил этого сарказма Асакура, в то время как Трей встал в позу, уперев сжатые кулаки в бока.
– Зато, я смотрю, ты уже о них подумал.
– Разумеется, – спокойно ответил на его колкость Тао. – Я ведь даже в этом опередил тебя, – сыграв на их вечном соперничестве, Рен заставил губы северянина затрястись от раздражения и желания задушить так называемого друга, никогда не упускающего возможности поглумиться над его проблемами.
– Так-так-так, – нервно засмеявшись и успев перехватить рвавшегося вперёд, в бой, северянина, который хотя бы взглядом пытался испепелить самодовольно ухмыляющегося и не реагирующего на его угрозы Рена, вступился Йо. – Давайте так, я вас двоих опередил.
– Да! Но зато я женился первым! – хоть в чём-то, но хотел быть первым Юсуи, перекидывая свой гнев теперь на Асакуру, который неловко замялся и, почесав указательным пальцем свой висок, подметил:
– Ну, это как сказать... Я-то как бы второй уже... Эм, Трей? – осекся и не смог договорить очевидного факта Асакура, так как сжатая до предела челюсть и метающий молнии в разные стороны взгляд северянина говорил о том, что он зря вступил в перепалку Рена и Трея, тем самым умудрившись стать для последнего новым врагом. – Трей-Трей-Трей-Трей! – убегая от друга, всё ещё пытался его успокоить Йо, однако...
– Беги, Асакура. Беги, – перелистнув интерактивную страницу, не мог сдержать комментария Тао.
Пока Рен игнорировал и пытался оградиться от всех, а Трей убивал Йо за то, что тот неудачно влез со своим замечанием и случайно ущемил его ЧСВ – чувство собственного величия, Лайсерг наблюдал за этим действием виновато, но всё же с некой радостью. Несмотря на то, что всем было ужасно скучно здесь, его друзья не поддались собственному эгоизму, а продолжили «наслаждаться» тем, что было интересно жениху. Однако ещё один осторожный взгляд даузера на так и не открывшуюся туалетную кабинку говорил о том, что всё же во всей этой сумасшедшей, но зато веселой компании есть ещё один человек, у которого не так-то просто будет вымолить прощение.
– Эм, Стэн? – постучав в дверцу, заранее прищурившись от испуга, жалобно проскулил, как побитая собачка, Дител.
– Да пошёл ты!!! – и мощный крик, заставивший не только Рена, но и даже морально готового к такому повороту Лайсерга вздрогнуть, не заставил себя ждать.
– Он, видимо, на тебя обиделся, – дёрнув бровями от удивления, подметил Тао, на что Дител лишь нервно захихикал и пояснил:
– Он обиделся на меня ещё две недели назад, когда я сказал, что ухожу из агентства.
Но тут, после этих слов, дверь резко отворилась, из-за чего опирающийся на неё плечом даузер чуть не поздоровался с унитазом, а мимо него пролетел, словно фурия в аду, друг и начальник Стэн Коуз – мужчина лет сорока от роду и лет двадцати душой. Его тёмные густые брови были нахмуренны от недовольства и даже, правильнее сказать, злости, из-за чего одной складкой на носу он не обходился, и это делало его похожим на морщинистого шарпея.
– Между прочим, эта подстава, куда хуже той, Дител! – не знал, куда пойти сначала то ли к раковине, то ли к сушилке, что было весьма нелогично и выдавало его затуманенность разума, бесновался Коуз не совсем обычно, как в день, когда Лайсерг вернулся в агентство в окружении друзей. – Ладно ты о себе не думаешь, но обо мне ты мог хоть немножечко подумать?
– Не понял, – отпустив зажатую голову Асакуры, из-за чего тот упал на керамический пол, размахивая руками, как птица, впал в ступор северянин из-за того, что так парадоксально своим словам всё понял – до последнего слова. – Он что говорит по-японски? – палец Юсуи, который жутко трясся, как и вся рука, указывал на Стэна, а в его глазах был виден не то испуг, не то жуткий стыд, ведь по дороги сюда, Трей откровенно признался Лайсергу, что считает его друга странным и похотливым, учитывая то, как он увязывался за каждой юбкой.
Однако Юсуи был на сто процентов уверен, что друг Лайсерга ни словечка не понимает по-японски, и теперь ему стало понятно, почему после каждого его слова Коуз что-то буровил по-английски, а даузер лишь молчаливо усмехался.
– В отличие от тебя, болтуна, я знаю пять языков и не привык тратить время на разговоры с мужиками, – коротко и понятно объяснил свою молчаливость Стэн, набрав в руки жидкого мыла и, намыливая их, пробубнил: – Но из-за кое-кого я, видимо, так весь вечер и проведу. Ничего ужаснее не придумал? Подумать только: провести последний вечер своей свободы на задании.