– Прекрасно. Просто прекрасно, – поразившись тому, как ловко Юи переложила вину со своей головы на его здоровую, сложил руки на груди Рен, возмущению которого не было предела.
– А зачем тебе меч грома? – тут же атмосфера разговора была разрушена, как и непоколебимость невесты, которая неожиданно заметила в руках любимого семейную реликвию. Она была мало сказать удивлена, так ещё и взволнована тем, для каких целей он прихватил с собой оружие.
– Хотел доказать тебе, что ты достойна семьи Тао, – с недовольством и в какой-то степени смущением, начал бубнить Рен, – но, кажется, это уже не нужно, – в коем-то веке Рен решил быть романтичным, но, как назло, именно в этот момент в Юи проснулась гордость, разрушавшая все его планы. Тем не менее намёк жениха так и остался девушке неясным, что и отразилось на её вопросительном выражении лица, из-за чего шаман усмехнулся и сказал: – Ты заставила меня почувствовать себя виноватым в тот момент, когда это ты провинилась. Так по-таовски, если честно.
Юи не смогла не засмеяться от того, как же легко стало у неё на душе. Наконец-таки все преграды, причём порой нелепые и глупые, были сломлены. Между ними оставалась лишь финишная прямая, которую первой не просто решилась пройти, а даже пробежать Вэй, в конце концов, крепко сцепив руки на шее любимого, оторвавшего её от земли, приподнявшего за талию одной рукой и закружившего в воздухе под её звонкий смех.
Она коротко поцеловала его в знак глубокого извинения за свой поступок, после чего не сводила взгляда с красивого и снисходительного лица, убрав длинную прядь его чёлки в сторону, чтобы она не лезла в завораживающие своей красотой глаза. Она могла любоваться им бесконечно, вот так стоять и изучать уже давно знакомые и ни с кем не спутанные губы, глаза, ресницы, скулы, но любопытство всегда было источником её движения, а поэтому, не опуская рук, Юи склонила голову на бок и спросила:
– И всё же. Как бы ты доказал, что я достойна семьи Тао.
В то же мгновение глаза Рена закатились далеко за веки.
– Не буду говорить, ты момент испортила.
– Ну, Реееен, – как капризный ребёнок проскулила невеста, повиснув у него на шее и прекрасно зная, как реагирует её жених на то, когда его кто-то упрашивает и умоляет: он вытягивает нос от гордости и с самодовольным видом делает одолжение, что, по сути, и произошло.
– Возьми, – протянул ей фамильный меч шаман, планы которого вновь могли воплотиться в жизнь, от чего он снова чувствовал себя, как говорится, на коне.
– Рен, ты что? – с ужасом произнесла потрясённая его предложением Юи. – Это меч вашей семьи, я не могу его...
– Да не дарю я тебе его, глупая! – снова всё пошло не по плану у Тао, из-за чего он мимолётно взорвался. – Просто возьми его в руки, – по словам произнёс уже более спокойно Рен, вследствие чего шатенка неуверенно протянула свою руку к оружию и, всё ещё не понимая, для чего это нужно, робко ухватилась за рукоятку.
Убедившись в том, что она держит его, Рен резко отпустил свою руку и в ту же секунду меч грома раскрылся, признавая и в этом человеке Тао. Рот девушки раскрылся от удивления, глаза наполнились изумлением и меж тем подступающим к границам восторгом. Это было на самом деле фантастически и невероятно, ведь меч грома может открыть лишь настоящий Тао, но, увы, многие не знают, что эта фамилия – всего лишь так и остаётся фамилией. В этом мече заключены души самых сильных и самых авторитетных шаманов этой семьи, и если они считают человека достойным, то только тогда реликвия открывается, даруя его владельцу много прав в клане.
– Ну вот, – когда девушка подняла на него свои большие глаза и раскрытый рот, поставил окончательную точку в этом вопросе Рен. – Теперь ни у кого не останется сомнений, – и честно говоря, даже его сотые доли улетучились в пустоту.
Не говоря ни слова, будто бы потеряв дар речи от того, что только что с ней произошло, Юи опустила руку, в которой так и остался открытый меч грома, после чего прикрыла глаза и с её ресниц сорвались симметричные, две крупные слезы. Она засмеялась, подавившись скопившимся в лёгких воздухом, и снова буквально налетела на своего жениха, теперь уже уткнувшись носом в его грудь и крепко обняв его за талию.
Наверное, лишним было бы говорить о том, что она испытывала в этот момент небывалое раньше счастье, ведь это и так очевидно. Любящий человек, который практически мимолётно поцеловал её в макушку, будущий сын, имя которому они придумают вместе, и крепкая семья, которую она потеряла очень давно и уже не надеялась вновь обрести, – всё это теперь есть у неё. А так ли много нужно нам для счастливой жизни?
Именно об этом, видимо, подумала и таинственная гостья в кустах, которая шмыгнула носом от того, что по её щека уже не одну минуту шли слёзы.
Нахмурив одновременно брови и как бы спросив друг у друга, что это только что было, Рен и Юи сразу же посмотрели на большие кусты, в которых кто-то шевелился и без такта и совести подглядывал:
– Не понял, – аж вытянув шею от раздражения и нарастающего гнева, первым догадался Рен, растянув угрожающе слова и смотря на кусты, где после шмыга носом всё затихло, видимо, надеясь на благополучный исход.
– Сели, ты нас сдала! – послышался полу писк северянина, который, видимо, думал, что упрёк кинутый в адрес жены останется не услышанным.
– Юсуи, мать твою! – резко направился Тао в сторону огромных кустов с широкими листьями, однако в ту же секунду произошло то, что парализовало его и не оставляло ему иного выхода, как хлопать глазами и чуть ли не хватать ртом воздух.
– Бежим! – это был голос Асакуры, который уже смеялся во весь голос и, дав отмашку на побег, рванул в сторону особняка, уводя своих товарищей подальше от вулканоподобного Рена, пока он не очухался и запинался потрясённый зрелищем.
– Ас... Ю... Ди... ¬– именно в такой последовательности (Асакура, Юсуи и Дителы) виднелись спины друзей, слышался их смех, а также просто гениальная и где-то зловредная радость Трея, заключённая в криках радости и безудержного веселья:
– Я всё записал на камеру!
А Рен... А что Рен? Он так и остался стоять, слыша, как друзья улепётывают назад, смеясь и крича, что они ждут их обоих у алтаря, в то время как его собственная невеста тоже вовсю хохотала от того, насколько обезоруженным был пойман её жених его самыми настоящими друзьями.
– Да ладно тебе, Рен, – отсмеявшись, постаралась успокоить его Юи, видя, что он так и не может сдвинуться с места и разжать зубы. – Не только же мне дозволенно видеть тебя милым и пушистым.
Вот что точно нельзя было назвать таковым, так это его ледяной взгляд, пущенный, словно стрела, в Юи, которая сразу же подняла руки вверх, словно бы сдаваясь. Однако в этот момент настроение Тао и переменилось.
Вэй до сих пор держала в руках письмо, которое ей вручил Чинг, но что в нём не знал никто.
– Что это за письмо? – настороженно спросил Рен, ведь его без одной минуты жене никто не присылал, да и не мог присылать письма. Ни родственников, ни дальних друзей у неё не было, да и адрес новый знали немногие.
– Ой... я совсем забыла о нём, – была только рада шатенка сменить гнев жениха на заинтересованность. – Странно, я даже не знаю, кто может мне писать, – оглядев с двух сторон письмо, тоже насторожилась Юи.
– Тц... ну так открой, Вэй, – поражаясь тому, насколько она может быть недогадливой, помог ей в очевидном Тао.
– Ах да... – она посмотрела адрес и сразу же изменилась в лице. – Это из детского дома, – в этот момент и жених не остался равнодушным, поёжившись и кивнув, чтобы она читала. Девушка заторопилась оторвать корешок конверта и, достав белый лист бумаги, вслух прочитала следующее:
«Уважаемая, госпожа Вэй.
К сожалению, вынуждена сообщить, что Вашему заявлению об удочерении восьмилетней Амаи Китохари я вынуждена отказать в связи с изменившимися обстоятельствами её дела. Девочка будет передана в другую семью первого октября этого года.