– Ладно, – тяжело испустил воздух через нос Рен, как будто бы это был его последний выдох. – Я разберусь, – после этих слов Юсуи едва сдержался от усмешки в голос и фразы: «Кто бы сомневался».
– Для начала разберись с самым важным, – этими словами попросив сына не гнать лошадей и подумать о человеке, чьё прощение ему сейчас придётся чуть ли не вымаливать, с высоты своей роли матери призвала его к нужному действию Ран.
Едва её слова приобрели всем понятный смысл, ребята и, в главную очередь, Рен устремили свой взгляд на площадку, где в первом ряду пустых стульев сидела Джун, всё так же четвертуя цветы и с отчаянием бросая их на пол, как дротики.
Да уж, Тао не смог не признать того факта, что, пожалуй, это будет его самое трудное извинение. И дело вовсе не в том, что ему, в принципе, тяжело извиняться, просто получить на своё скромное «прости» снисхождение и теплый взгляд будет очень сложно, а то и невозможно.
Но стоя поодаль и размышляя над будущем, проблема сама собой не решится, и этот элементарный, как скажут в Англии, факт был понятен и ясен, как успокоившееся вечернее небо над головой шаманов.
Вышедшую на небосвод луну заволокли тучи, из-за чего на улице становилось ещё темнее и угрюмее. А меж тем ветер всё поднимался и поднимался, как бы толкая Рена вперёд, пока его окончательно не съела совесть. Да-да, и у Тао она тоже иногда проявляется, тем более что в данной ситуации было бы странно именно её отсутствие.
Собрав всё мужество в сжавшемся кулаке, в тот же час и разжавшемся от смирения, Тао успел сделать лишь шаг вперёд перед тем, как почувствовал лёгкое, но ощутимое прикосновение к своей ладони, которую обхватили тоненькие, длинные пальчики его будущей супруги.
Остановившись на месте, он сразу же одарил её спокойным, но слегка вопросительным взглядом, на что сжавшая плотно губы шатенка поспешила объясниться.
– Я виновата в этой ситуации больше тебя. Хотя... Точнее полностью, – Юи, казалось, была, как всегда, неисправима: брала на себя все смертные и бессмертные грехи и ошибки. Однако... – Но всё же. Давай сделаем это вместе. – ...она поняла, что как бы тяжело и трудно ни было идти по дороге жизни, нужно всегда полагаться и держаться друг за друга.
И Рен был потрясён этим. Он столько старался (хотя это явление было заметно немногим), чтобы Юи наконец осознала то, что её одиночеству пришёл безвозвратный конец, из-за чего теперь сладостный миг от нервотрёпочного ожидания был сладким вкусом победы – последней победы Тао.
Спустя секунды три его собственная гордыня напомнила ему о лице, которое должно как можно реже выражать какие-либо радостные эмоции и как можно чаще держать на губах улыбку «no». Как говорят японцы, её можно трактовать, как кому заблагорассудится. Он лишь легонько сжал её руку и теперь уже быстрым шагом направился с растрёпанной невестой к сестре, горько опечаленной сорванной и разнесённой в клочья свадьбой.
Вслед им смотрели улыбающиеся разными улыбками друзья и близкие. Но одно было абсолютно точно: все радовались за них – за то, что этот долгий путь наконец подходит к концу, хоть и оставил в себе малость недосказанности и совсем чуть-чуть опасения.
– Всё ли обойдётся? – наблюдая за тем, как Рен и Юи держась за руки то ли от любви, то ли чтобы не дать друг другу струсить и сбежать, поинтересовалась Сара, закусив губу от сомнения.
– Не волнуйся, – обняв покрепче со спины свою супругу и прислонившись к её щеке своей, уверенно произнёс Дител. – Они со всем справятся.
– Мне кажется, что теперь никакие трудности им не помешают, – сцепив на груди руки, будто она молилась всевышним силам, счастливо произнесла Сели.
– Согласен, – влился в общее умиление Асакура, но, говоря следующие слова, посмотрел с особой нежностью на Анну, выставив руки назад и опираясь на капот машины, – ведь главное – что они вместе, – и медиум не смогла сказать ему что-то строгое, ведь сил хватило лишь на то, чтобы отвести волевой взгляд и едва заметно улыбнуться.
– Она станет прекрасной Тао. Да, Ран? – скрестив руки за спиной, кивал головой Чинг, на что госпожа Тао лишь вытянула шею и, посмотрев вслед подошедшей к дочери невестке, мудро изрекла:
– Есть люди, которых не нужно учить собственному опыту, чтобы они стали сильными, – Ран прекрасно знала, как Юи ею восхищается, не раз выражая желание стать на неё похожей. – Она способная и всему научится сама, – наконец с губ сорвалась легкая улыбка, так похожая на улыбку её сына, что собственно и неудивительно, а слова добавили ей шарма. – Это ведь и называется талант, за который в клане Тао уважают больше всего.
Вокруг царила атмосфера лёгкости, нежности, а также аромата тёплого и согревающего душу спокойствия. Всё казалось даже слишком приторным для людей, которые привыкли к постоянным безумствам, и, наверное, именно поэтому единственный человек, который заметил, в какую розовую яму катится этот вечер, решил положить этому конец.
– Мда... Видимо, я один считаю, что пора бежать за аптечкой.
– Трей!!!
Ну вот, теперь уж точно всё было как прежде.
И пока друзья шамана из древнего рода смеялись позади, он вместе со своей невестой стал потихонечку сбавлять скорость своих целенаправленных шагов, так как, во-первых, они уже подходили к сестре, а, во-вторых, было как-то малость страшно приближаться к ней так близко.
– Кхм... – спустя пять секунд постарался начать хоть с какого-то звука Рен, видя, что Джун специально делает вид, будто не замечает их. – Джун, – ещё одна попытка начать переговоры, однако даос никак не реагировала, что заставило Тао и Вэй обменяться встревоженными и бессильными взглядами.
– Джун, извини нас, пожалуйста, – будто пятилетняя девочка, извинилась Юи, не видящая смысла мяться и думать, что всё решится само собой. – Я действительно не хотела, чтобы всё так случилось.
Но ответа или хотя бы призрачного намёка на то, что она их слышит, не последовало.
Рен и Юи снова перекинулись взглядами, жаждущими найти решение друг в друге, но всё это было лишь пустой тратой времени.
– Хватит, Джун, – недовольно произнёс Тао, который не мог позволить себе ещё и унижаться. – Мы пытаемся перед тобой извиниться, а ты...
– Вы хотите пожениться? – внезапно перебила его заговорившая тихим голосом сестра, всё также печально смотрящая на усыпанный лепестками пол.
Провинившимся этот вопрос, судя по озадаченному выражению их лиц, показался непонятным. Хотя, поразмыслив секунду другую, они оба догадались, что, смотря со стороны, два побега без объяснения причин могли показаться просто-напросто нежеланием жениться.
– К-конечно, Джун, – рискнув сказать прямо и не искать подвохов, заторможено кивнула Юи, но в тот же момент сжалась под действием страха, когда даос поднялась со стула, словно растущая тень.
– Я что-то не слышала твоего ответа, дорогой братец, – из-под опущенного лица слышался загробный голос рассерженной сестры-зомби, от вида которой по телу пробегали мурашки, а желание закричать и убежать возникло даже у Рена, не говоря о невесте, спрятавшейся за его спиной.
– Т-ты ведь и так знаешь, что это взаимно, – делая шаг назад, да и вообще стараясь отстраниться от нависающей над ним сестрой как можно дальше, пытался Тао сохранить твёрдость своего духа.
– Я не слышу! – впервые Джун была такой серьёзной, суровой и очень опасной, из-за чего Рен просто не мог не заикаться, даже предположить боявшись, на что способна его сестра в таком состоянии.
– Да-да, я тоже хочу этого! – полагая, что смеющиеся за его спиной друзья могут веселиться только над его прискорбно униженным самолюбием, был вынужден Тао ответить прямо на вопрос сестры, из-за чего та сразу же изменилась в лице.
С её век спали мрачные оттенки, сжатые зубы получили долгожданную свободу, а руки, безвольно повисшие вдоль туловища, скрестились на груди. В её глазах появилось таовское величие и всё та же обида.
– Тогда скажите мне ещё одну вещь, – вымаливать прощение оказалось для Рена и Юи слишком уж сложным занятием, из-за которого с них сходило по семь потов. И самое тяжёлое заключалось в том, что её взгляд докапывался и пробирался к самым отдалённым уголкам души, словно крючок цеплялся за нужное и вытягивал это тайное на обозрение и всем на потеху, как и сейчас. – За что вы полюбили друг друга?