— Вы привыкнете к нашим порядкам. Какой церкви вы принадлежите? — Мисс Броди занесла перо над страницей классного журнала; а за окном, над школой, по небу носились чайки, прилетевшие с Форт-оф-Файфа, зеленые и золотистые верхушки деревьев качали ветками, заглядывая в окна.
— «Пророчат осени приход и выстрел в отдаленье, и птицы взлет среди болот, и вереска цветенье…»[27] — Роберт Бернс. — Мисс Броди закрыла журнал. — Вот мы и вступаем в тридцатые годы. У меня в столе — четыре фунта румяных яблок, подарок мистера Лаутера из его сада, давайте съедим их, пока на горизонте никого нет — не потому, что я не могу распоряжаться этими яблоками по своему усмотрению, а потому, что осмотрительность это… осмотрительность это… Сэнди?
— Залог доблести, мисс Броди. — Маленькие глазки Сэнди посмотрели на мисс Броди с легким прищуром.
Еще до вступления мисс Броди в пору расцвета ее коллеги по младшей школе были настроены против нее. Учительский коллектив старшей школы относился к ней безразлично или с легкой иронией, поскольку еще не почувствовал влияния клана Броди; им предстояло его ощутить лишь годом позже, но даже и тогда эффект того, что они называли экспериментальными методами мисс Броди, не вызывал у них чрезмерного раздражения. Кипятились от возмущения учителя младших классов, в основном женщины, ниже оплачивавшиеся и менее квалифицированные, с кем ей приходилось ежедневно иметь дело. Но и среди педагогов младшей школы два преподавателя составляли исключение: они не только не выказывали неприязни или даже равнодушия по отношению к мисс Броди, но, напротив, поддерживали ее во всех отношениях. Одним из них был учитель пения мистер Гордон Лаутер, преподававший как в младших, так и в старших классах. Другим — мистер Тедди Ллойд, учитель рисования преимущественно в старших классах. Единственные учителя-мужчины во всей школе, оба тому времени были уже немного влюблены в мисс Броди, поскольку лишь в ней одной из их повседневного окружения находили женскую привлекательность, и хотя сами этого еще не осознавали, уже начинали соперничать за ее благосклонное внимание. Однако ее интереса они как мужчины еще не пробудили, для нее они оставались лишь преданными сторонниками, чем она гордилась и за что была им глубоко признательна. Первыми, раньше мисс Броди и, разумеется, раньше самих этих мужчин, то, что мистер Лаутер и мистер Ллойд, каждый по-своему претендуя на исключительность, землю готовы рыть, чтобы представить себя перед ней в выгодном свете, заметили девочки ее клана.
Клану Броди Гордон Лаутер и Тедди Ллойд казались на одно лицо до тех пор, пока при более близком знакомстве не выяснилось, что они очень разные. Оба были золотисто-рыжими. Тедди Ллойд, учитель рисования, был гораздо лучше сложен, имел более приятные черты лица и являл собой более утонченную личность. По слухам, он был наполовину валлиец, наполовину англичанин. Говорил он хриплым голосом, будто страдал хроническим бронхитом. Золотистый локон постоянно ниспадал ему на лоб, прикрывая глаза. Самое же примечательное заключалось в том, что у него была только одна рука, правая, которой он рисовал. С другой стороны был пустой рукав, заправленный в карман. Содержимое рукава он потерял во время мировой войны.
Классу мисс Броди лишь раз выпала возможность получше рассмотреть его, да и то в тусклом свете, поскольку шторы в классе рисования были задернуты: мистер Ллойд показывал диапозитивы. В класс рисования девочек привела мисс Броди; она собиралась присутствовать на уроке, сидя на скамье вместе с ними, с краю, но учитель рисования своей единственной рукой вынес стул и, слегка согнув колени, словно лакей, предложил ей сесть на него. Мисс Броди величественно — истинное воплощение Британии — воссела, расставив ноги под широкой коричневой юбкой, которая низко прикрывала колени. Мистер Ллойд демонстрировал картины, снятые им самим на выставке итальянского искусства в Лондоне. Водя указкой, он объяснял хриплым голосом композицию полотен. О сюжетах он не говорил ни слова, лишь повторял каждый изгиб, каждую линию, прерванную художником где-нибудь у кончика локтя и снова подхваченную, например, у кромки облака или на спинке кресла. Женские фигуры с картины «Весна», запечатленные в позах игроков в нетбол[28], заставили мистера Ллойда поработать указкой. Он неоднократно обвел ею их пышные округлости, просвечивающие сквозь одежды. Когда он сделал это в третий раз, по переднему ряду прокатилась волна веселья, перекинувшаяся и на задние. Чтобы не рассмеяться, девочки плотно сжимали губы, но чем плотней они их сжимали, тем громче смешки вырывались через носы. Мистер Ллойд посмотрел на них раздраженно-укоризненным взглядом.