Вот это предание о первоначальном месте жительства славян и движениях их, как оно читается у нашего русского летописца: спустя много времени после вавилонского столпотворения, сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись по земле племена и прозвались своими именами, где которое племя село на каком месте; одни пришли и сели на реке именем Морава и прозвались моравами, другие назвались чехами; а вот тоже славяне – хорваты белые, сербы и хорутане. Когда волхи нашли на славян дунайских, поселились среди них и начали насильничать, то те славяне (т. е. моравы и чехи) двинулись, сели на Висле реке и прозвались ляхами, а от тех ляхов прозвались поляне (поляки), к племени же ляхов принадлежат лутичи, мазовшане и поморяне. Также и эти славяне (т. е. хорваты белые, сербы и хорутане) двинулись и сели по Днепру и проч. Довольствуясь достоверностью явления, мы не станем входить в исследование вопроса о том, кто был этот могущественный враг, потеснивший славян из подунайских жилищ их. Писатели первого века нашего летосчисления знают славян под именем венедов около Вислы, между племенами сарматскими, финскими и германскими, встречается у них и имя сербов далее к востоку. Краткие указания о быте славян – венедов впервые встречаем у Тацита: Тацит сначала обнаруживает сомнение, к каким племенам причислить венедов, к германским или сарматским? Они много приняли из сарматских нравов, говорит он, потому что как разбойники скитаются по стране, лежащей между певцинами и финнами. Из этих слов мы видим, что в глазах Тацита венеды были похожи на сарматов суровостию нравов; венеды в первом веке по р. х. отличались воинственным движением – знак еще неустановившейся жизни, недавнего переселения. Нравами венеды показались Тациту похожи на сарматов, но когда он вгляделся внимательнее в их быт, то нашелся принужденным сказать, что скорее их следует отнести к племенам европейским: они, говорит Тацит, строят дома, носят щиты и сражаются пеши, – все это совершенно отлично от сарматов, живущих в кибитке и на лошади. Таким образом, первое достоверное известие о быте славян представляет их нам народом оседлым, резко отличным от кочевников; в первый раз славянин выводится на историческую сцену в виде европейского воина – пеш и со щитом. Писатели следующих веков постоянно упоминают между главными народами Сарматии – венедов, а далее на востоке – сербов. В половине VI века известия о племенах и жилищах славянских становятся несколько точнее: по Иорнанду, многочисленное племя венедов разделялось на два народа – славян, живших от верховья Вислы на восток до Днепра, и антов, которые были сильнее первых и жили в странах припонтийских, от Днепра до Днестра. Прокопий знает также славян и антов, прибавляя, что в древности оба народа были известны под одним общим именем споров, в котором новейшие исследователи не без вероятности видят сербов. Прокопий говорит, что на берегах Азовского моря живут утургуры, а пространство дальше от них к северу занимают бесчисленные народы антов.
От этих неопределенных указаний иностранных писателей перейдем теперь к точнейшим указаниям нашего начального летописца о расселениях восточных славянских племен, вошедших в состав Русского государства. Об этом расселении летопись говорит в трех местах; в первом месте говорится, что восточная отрасль славян, т. е. хорваты белые, сербы и хорутане, будучи потеснены врагом, двинулись на северо-восток, и одни сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах; далее сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами; некоторые сели на Двине и назвались полочанами, от имени речки Полоты, впадающей в Двину. Часть славян села также около озера Ильменя и прозвалась своим именем – славянами, эти славяне построили город и назвали его Новгородом, остальные славяне сели по Десне, по Семи, по Суле и назвались севером или северянами. В другом месте говорится, что у полян было свое княженье, у древлян – свое, у дреговичей – свое, у славян – свое в Новгороде, у полочан – свое. От них же, т. е. от полочан, кривичи, которые сидят на верховьях Волги, Двины и Днепра, у них город Смоленск; от них – северяне. Потом тут же перечисляются племена в таком порядке: поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, север с прибавкою бужан, назвавшихся так по реке Бугу и прозванных после волынянами. Наконец, в третьем месте говоря о полянах и древлянах, с подтверждением, что они племени славянского, летописец прибавляет еще радимичей и вятичей, которые происходят от ляхов, т. е. от западных славян: были два брата в ляхах, Радим и Вятко; Радим пришел и сел с родом своим на реке Соже, а Вятко – на Оке. Тут же прибавлены хорваты, потом дулебы, жившие по Бугу, где во время летописца были уже волыняне; наконец, угличи и тиверцы, сидевшие по Днестру, до самого моря и Дуная, многочисленные племена, у которых были города, существовавшие до времен летописца.