: «Мы уже идем на суд божий, а вы нам всегда нужны; ступайте как можно скорее». У реки Рута настигли Мстиславича Юрия; мирные переговоры, начатые было снова, остались тщетными, потому что Ольговичи и половцы не дали мириться: понятно, что те и другие много теряли с примирением всех Мономаховичей. Юрию не хотелось вступить в битву до прихода Владимиркова; та же самая причина заставляла Изяслава как можно скорее начать сражение. Когда все уже были готовы, вдруг мгла покрыла все поле, так что можно было видеть только до конца копья, потом пошел дождь, к полдню туман рассеялся, и враги увидали, что озеро разделяет их; Юрий отступил, перешел речку Малый Рутец и остановился на ночь; Мстиславичи с дядею не отставали от него и остановились ночевать на перелет стрелы от неприятельских шатров. На другой день на заре в стане у Юрия ударили в бубны, затрубили в трубы, полки стали готовиться к бою; скоро те же звуки раздались и в стане Мстиславичей. Выстроивши полки, Юрий с сыновьями и союзниками пошел на верх Рутца, Мстиславичи также двинулись против него; но Юрий, дошедши до верховьев Рутца, поворотил полки и пошел к Большому Руту: он не хотел биться, но хотел зайти за Рут и там дожидаться Владимирка. Мстиславичи, увидав его отступление, послали вслед за ним стрельцов своих, черных клобуков и русь, которые начали наезжать на задние отряды, стреляться с ними и отнимать возы. Тогда Юрий, видя, что неприятель не дает ему перейти за Рут, принужден был остановиться и вступить в битву. Сын его Андрей, как старший между братьями (Ростислав умер в 1150 году в Переяславле), начал рядить отцовские полки; на другой стороне Мстиславичи подъехали к дяде Вячеславу и сказали ему: «Ты много хотел добра, но брат твой не согласился; теперь, батюшка, хотим головы сложить за тебя или честь твою найти». Вячеслав отвечал им: «Братья и сыновья! От роду не охотник был я до кровопролития; брат мой довел до того, что вот стоим на этом месте, бог нас рассудит». Племянники поклонились ему и поехали в свои полки; Изяслав разослал повестить по всем войскам: «Смотрите на мой полк! Как он пойдет, так и вы все ступайте». Лишь только с обеих сторон начали сходиться на битву, Андрей Юрьевич, схватив копье, поехал напереди и прежде всех столкнулся с неприятелями; копье его было изломано, щит оторван, шлем спал с головы, конь, раненный в ноздри, начал соваться под ним в разные стороны; с противной стороны то же самое сделал Изяслав Мстиславич и подвергся той же опасности: он въехал прежде всех в неприятельские полки, изломал копье, получил рану в руку и в стегно и слетел с павшего коня. После общей схватки и злой сечи войска Мстиславичей победили; степные союзники Юрьевы, половцы, любили пускать тучи стрел издали и мало приносили пользы в схватках; не вынувши ни одной стрелы из колчанов, они пустились бежать первые, за ними – Ольговичи, а за Ольговичами побежал и Юрий с детьми; много дружины их было побито, взято в плен, потонуло в топком Руте; в числе убитых был Владимир Давыдович, князь черниговский, в числе пленных много князей половецких. Когда победители возвратились с погони на поле битвы, то из кучи раненых один начал привставать; толпа пеших киевлян подбежала к нему и хотела убить, как вдруг он сказал: «Я князь!» «Ну так тебя-то нам и надобно», – отвечал один из киевлян, думая, что это Юрьевич или Ольгович, и начал сечь его мечом по шлему; тогда раненый сказал: «Я Изяслав, князь ваш», и снял шлем; киевляне узнали его, схватили с радостию на руки, как царя и князя своего, по выражению летописца, и воскликнули: «Кириеелейсон!» И во всех полках была большая радость, когда при победе узнали еще, что и князь жив. Мстиславич был очень слаб, изошел кровию; но, услыша, что Изяслав Давыдович плачется над братом своим Владимиром, собрал силы, сел на коня и поехал туда поплакать вместе; долго плакавши, он сказал Давыдовичу: «Уже нам его не воскресить; так, взявши тело, поезжай-ка лучше в Чернигов, я тебе помощь дам». Мстиславичи отпустили с ним Романа, сына Ростиславова, с дружиною; до вечера Давыдович с Романом были уже в Вышгороде, в ночь перевезлись чрез Днепр, а утром на другой день приехали в Чернигов, где Изяслав, похоронивши брата, сел на столе. Между тем Юрий с сыновьями переехал Днепр у Треполя и остановился в Переяславле; половцы ушли в степи, а Ольговичи переправились за Днепр выше Заруба и бежали в Городец. Святослав Ольгович был очень толст, сильно устал; потому, приехавши в Городец, не мог уже ехать дальше и отправил к Чернигову одного племянника, Святослава Всеволодича; тот, приехавши к перевозу на Десну, узнал, что Изяслав Давыдович уже в Чернигове, и поскакал тотчас же назад, послав сказать дяде, чтоб ехал в Новгород-Северский, а Чернигов уже занят. С другой стороны Владимирко галицкий шел к свату своему Юрию на помощь, но, узнавши на дороге, что Юрий разбит, поспешно пошел назад. Так, Мстиславичам нечего было бояться с запада, и они с торжеством вступили с дядею в Киев, где начали жить очень весело и очень дружно.