— Пятнадцать минут мы заслужили, — сказала Нанна. — К тому же мы работаем на одной кафедре.
— Принести тебе торта? — спросил Пол. Нанна покачала головой и схватила его под столом за руку. У нее была маленькая, узкая и холодная ладонь, и как всегда, ее хрупкость пробудила в нем стремление защитить Нанну. Она сидела и с детским любопытством оглядывала помещение, и Пол узнал выражение ее лица: оно было точно таким же, когда он увидел ее в первый раз, рассматривающей виртуальный аквариум.
— Кафетерий так хорошо украсили. А это кто? — Нанна смотрела на высокую женщину с собранными на затылке седыми волосами в очках без оправы, которая положила себе на тарелку два куска вавилонского миндального торта.
— Гюдрюн Змеиное Жало. Она раньше работала редактором Толкового словаря норвежского языка.
— Ее правда так зовут?
Пол покачал головой:
— Да нет, но это длинная история. Я расскажу тебе ее в другой раз.
— Мгм, — произнесла Нанна. — Расскажешь, когда мы будем сидеть перед потрескивающим в камине огнем после долгой лыжной прогулки, когда у нас будут болеть руки и ноги. Мы будем пить вино, а сил у нас хватит только на то, чтобы смотреть на пламя и тихо беседовать.
— Да, — отозвался Пол, и ему показалось, что он заглянул ей в душу. Он знал, что любит Нанну, и, что бы там ни утверждал Мортен, он никогда не испытывал таких сильных чувств к женщине. — Да, Нанна. Тогда я расскажу тебе историю о Гюдрюн Змеиное Жало. — Вдруг он разозлился: — Но ты должна выставить этого чертова Кристиана!
— Да, — ответила Нанна и пристально посмотрела на него. Она отпустила руку Пола, и ее пальцы заскользили по внутренней стороне его бедра, она провела по его ноге и улыбнулась, когда заметила мгновенную реакцию на прикосновение. — Это не так просто, — сказала она и убрала руку.
— Я понимаю, — произнес Пол. — Я понимаю.
Нанна снова стала смотреть по сторонам любопытным взглядом, будто находилась в зверинце, и чуть вздрагивала всякий раз, когда видела особенно примечательную особь.
— А это кто? Та бочка в коричневом платье? — спросила она, кивая в сторону низкорослой женщины с короткими конечностями и головой, сидящей прямо на плечах. Пол, который знал почти всех присутствующих, объяснил, что это Долли Амундсен, и как только Нанна услышала это имя, она поняла, кто это.
Долли Амундсен стала известной — правда, только в кругу скандинавских лингвистов — после того, как в 1971 году издала книгу «Падеж без хаоса». В конце 1960-х один пеший турист обнаружил маленькую деревушку на горном плато в глубине фьорда на западном побережье Норвегии. Ее жители не имели связи с внешним миром с середины XIV века. Когда «черная смерть»[62] пришла в селения, расположенные по берегам этого фьорда, некоторые жители убежали от нее в горы, где со временем построили несколько деревень. Язык, на котором говорили селяне, был очень архаичным, он представлял собой переход от древненорвежского к средневековому норвежскому. В нем присутствовало, например, межзубное «д», а также в полном объеме сохранилась система падежей. Антропологи, этнологи, генетики и Долли Амундсен устремились в маленькую деревушку, где была организована временная научно-исследовательская база. Позже было продано несколько сотен экземпляров книги Амундсен, и ее до сих пор считают самым успешным норвежским филологическим бестселлером. Автор описала языковую ситуацию в деревне с большим воодушевлением, а между строк, как, впрочем, и в них самих, можно было прочитать, что она скорбит об исчезновении категории падежа в современном норвежском языке. Амундсен понимала, что это непоправимо, но считала утрату падежей ужасной ошибкой, а вину за это возлагала на средства массовой информации, телефонию, международные контакты, короче говоря, на все то, что в своей книге она объединила понятием «хаос». Поэтому Долли Амундсен протестовала, когда в 1972 году в ту деревню была проложена дорога, а через пару лет организовала сбор подписей против телефонизации и электрификации населенного пункта.
Паульсен и Йенсен (профессор кафедры классических и мертвых языков) шли по кафетерию. Как два объевшихся дельфина, проплывали они мимо столика, за которым сидели Пол и Нанна. Паульсен остановился. Он просто хотел… поздороваться с Нанной.
— Как… твои дела, Нанна? — сочувственно спросил он. Нанна опустила глаза и что-то пробормотала. — О, Пол, так значит… вы знакомы, — сказал Паульсен и кивнул Полу.