Должно быть, хлопоты этого дня были мне не под силу. Как бы то ни было, но я заразился болезнью мистера Фрэнклина в эту ночь. Солнце уже всходило, когда я наконец заснул. Все время, пока я не спал, в доме было тихо, как в могиле. Не слышалось ни малейшего звука, кроме шума дождя и шелеста ветра в деревьях, поднявшегося к утру.
В половине восьмого я проснулся и открыл окно. День был прекрасный, солнечный. Часы пробили восемь, и я вышел, чтобы снова посадить собак на цепь, когда услышал позади себя на лестнице шелест женских юбок.
Я обернулся: с лестницы как сумасшедшая бежала за мною Пенелопа.
– Батюшка! – кричала она. – Ради бога, ступайте наверх! Алмаз пропал.
– Ты, верно, с ума сошла? – спросил я.
– Пропал! – повторила Пенелопа. – Пропал, и никто не знает как. Ступайте и посмотрите.
Она потащила меня за собой в гостиную нашей барышни, за которой была ее спальня. Там, на пороге спальни, стояла мисс Рэчел, почти такая же белая, как ее белый пеньюар. Обе половинки индийского шкафчика были раскрыты настежь. Один из ящиков выдвинут до самого конца.
– Посмотрите! – сказала Пенелопа. – Я сама видела, как мисс Рэчел положила вчера алмаз в этот ящик.
Я подошел к шкафчику: ящик был пуст.
– Правда ли это, мисс? – спросил я.
Взглядом, который не походил на ее обычный взгляд, и голосом, который не походил на ее голос, мисс Рэчел ответила, как моя дочь:
– Алмаз пропал!
Сказав эти слова, она ушла в свою спальню и заперла за собой дверь.
Прежде чем мы успели сообразить, что теперь делать, вошла миледи; она услышала мой голос в гостиной дочери и спросила, что случилось. Известие о пропаже алмаза ошеломило ее. Она тотчас подошла к спальне дочери и настояла, чтобы ее впустили. Мисс Рэчел впустила ее.
Тревога, охватившая дом с быстротой пожара, прежде всего достигла обоих джентльменов.
Мистер Годфри первый вышел из своей комнаты. Когда он услышал, что случилось, он только в изумлении всплеснул руками, что не слишком много говорило в пользу его душевной твердости. Мистер Фрэнклин, на прозорливость которого я рассчитывал, надеясь, что он подаст нам совет, оказался так же ненаходчив, как и его кузен, когда, в свою очередь, услышал это известие. Против ожидания, он наконец-то хорошо выспался, и это непривычное блаженное состояние привело его, как он сам говорил, в какое-то одурение. Однако, когда мистер Фрэнклин выпил чашку кофе, которую, по иностранному обычаю, всегда выпивал за несколько часов до завтрака, – голова его прояснилась, он стал проявлять свое врожденное здравомыслие: решительно и умно он принял следующие меры.
Он начал с того, что послал за слугами и велел им оставить все нижние двери и окна (за исключением парадной двери, которую я отпер) именно так, как они были, когда мы запирали их накануне. Потом он предложил своему кузену и мне, прежде чем предпринять дальнейшие шаги, удостовериться, не завалился ли куда-нибудь алмаз – например, за шкафчик или за стол, на котором стоял шкафчик. Поискав в обоих местах и не найдя ничего, расспросив также Пенелопу и узнав от нее не более того, что она уже сказала мне, мистер Фрэнклин предложил расспросить мисс Рэчел и послал Пенелопу постучаться в дверь ее спальни.
На стук вышла миледи и закрыла за собой дверь. Через минуту мы услышали звуки ключа в замке: мисс Рэчел заперла дверь изнутри. Госпожа моя подошла к нам в явном недоумении и огорчении.
– Пропажа алмаза совершенно потрясла Рэчел, – сказала она в ответ мистеру Фрэнклину. – Она почему-то не хочет говорить об этом даже со мной. Вам пока нечего и думать о том, чтобы расспрашивать ее.
Усилив этим сообщением о мисс Рэчел наше недоумение, миледи после маленького усилия вернула себе свое обычное спокойствие и смогла действовать с обычной решимостью.
– Я полагаю, что ничего не остается делать, как послать за полицией, – сказала она спокойно.
– А полиция прежде всего должна, – подхватил мистер Фрэнклин, – задержать индусских фокусников, дававших здесь вчера представление.
Миледи и мистер Годфри (не знавшие того, что было известно мистеру Фрэнклину и мне) оба вздрогнули, и на лицах их отразилось удивление.
– Сейчас нет времени для объяснения, – продолжал мистер Фрэнклин. – Я могу только сказать вам, что именно индусы украли алмаз. Дайте мне рекомендательное письмо, – обратился он к миледи, – к одному из фризинголлских судей; просто скажите ему, что я действую в ваших интересах и по вашему желанию, и позвольте мне тотчас же отправиться в путь. Наша возможность поймать воров зависит от ваших стараний не потерять ни единой минуты понапрасну.