Мне бы сюда пианоктейль[178], этот фантастический инструмент, смешивающий коктейли одновременно с нотами (образ, несомненно, внушенный Виану «органом для духов» дез Эссента[179]). И тогда, выдув несколько литров ликерных смесей, я мог бы сходить на каток с хорошенькими девушками, и под их смешки почувствовал бы себя на седьмом небе от счастья, и стал бы играть на трубе, чтобы отпраздновать присуждение Борису Виану 10-го места, а крошечная серая мышка с черными усиками явилась бы, чтобы в прямом эфире прокомментировать победу Жан-Соля Партра над настоящим Жан-Полем Сартром, который застрял у нас на 13-м месте: вот вам и доказательство, что беззаботные гуляки превосходят величием высоколобых философов. Мы чествуем здесь стилягу, отчаявшегося и расхлябанного, чествуем блистательного артиста, которого не принимали всерьез при жизни и который торжествует в своих книгах, ибо они помогают радоваться и не думать о смерти вплоть до того мгновения, когда она поразит вас в совсем еще молодое сердце в кинозале, где ваше творение показывают на гигантском экране[180]. История не сохранила свидетельства о том, была ли найдена при вскрытии гигантская водяная лилия…
Наверняка сыщутся люди, которым не нравится «Пена дней», которые находят эту книгу чересчур наивной или несерьезной, и я хочу прямо здесь торжественно объявить им, этим людям, что мне их жаль, потому что они не поняли самого главного в литературе. Хотите знать, что это? Очарование.
Будь у меня больше места, я бы поговорил с вами о Холдене Колфилде, который с лихвой заслужил право значиться в нашем списке-50 своими глупыми выдумками в духе Дэвида Копперфилда, но у меня нет никакого желания распространяться на эту тему «и все такое»[181].
№9. Ален-Фурнье «БОЛЬШОЙ МОЛЬН» (1913)
Большого Мольна зовут Огюстеном. Этот неуклюжий, стеснительный юноша появляется в жизни рассказчика, обитающего в одной из деревушек провинции Солонь, и становится его товарищем по классу. Сбежав из деревни, Большой Мольн влюбляется в эфемерную, неземной красоты девушку, встреченную им на «странном празднике» после неудавшейся свадьбы в прекрасном крепостном замке (замки, как известно, бывают крепостные и воздушные). Он проведет всю свою жизнь в поисках этой девушки, потом найдет ее, потом потеряет, чтобы иметь возможность искать снова, – и тут я задам вопрос, который вертится у меня на языке: скажите, не читал ли Скотт Фицджеральд «Большого Мольна» Алена-Фурнье (1886—1914) перед тем, как написать своего «Гэтсби»? Если у вас есть ответ на этот вопрос, напишите мне, ибо я крайне заинтригован многими сходными чертами двух этих книг: и там, и тут есть сторонний рассказчик, повествующий о безнадежной любви главного героя, да плюс еще на фоне светских приемов. Что же касается «Фермины Маркес» Валери Ларбо[182], то этот роман, несомненно, списан с «Большого Мольна», но об этом уже давно известно.
Для пользы нашего дела хочу напомнить вам этимологию слова «desir» («желание»): оно состоит из отрицательной приставки «de» и латинского «siderere» (светило). Стало быть, «желание» исходит от потерянной звезды, от метеора, который стремятся уловить, никогда не достигая своей цели. В этом-то и заключена идея «Большого Мольна». Это не книга – это неизбывная мечта. Впрочем, и сам Ален-Фурнье сказал в 1910 г. в своем письме Жаку Ривьеру[183]: «Я ищу любовь».
Мы знаем много видов этого чувства: куртуазную любовь, романтическую страсть, стендалевскую кристаллизацию. Ален-Фурнье изобретает новую разновидность – одностороннюю любовь с первого взгляда. Как только любовь становится взаимной, она становится скучной: любить – это прекрасно, быть любимым – со временем надоедает до смерти. Уж не помню, кто сказал, что в паре один всегда страдает, а второй – скучает. Автор изречения забыл уточнить, что тот, кто страдает, не скучает, тогда как скучающий тоже все-таки страдает. И, значит, ВСЕГДА лучше быть страдающей стороной, нежели скучающей. То есть быть тем, кто «ищет любовь».
«Тем временем обе женщины проходили мимо него, и Мольн, замерев, глядел на молодую девушку. Позже он часто, но всегда безуспешно пытался вспомнить, перед тем как заснуть, ее прелестное, неуловимое лицо; во снах перед ним проплывали целые шеренги походивших на нее юных женщин. У одной была такая же шляпка, у другой чуть понурая, как у нее, осанка, у третьей – такой же чистый взгляд; у этой – ее тоненькая фигурка, у той – ее лазурно-голубые глаза, но ни одна из них не была стройной юной девушкой, которую он искал».
Самое трогательное и неповторимое, что осталось сегодня от единственного романа Алена-Фурнье, – это его мальчишеская робость, тем более непреходящая, что лейтенант Фурнье погиб 22 сентября 1914 года в возрасте 28 лет во время атаки в лесу Сен-Реми-оз-Эпарж. И знаете почему он погиб? Чтобы не стареть. Самые лучшие юношеские романы требуют от своего автора, чтобы он не старился: Борис Виан умер в 39 лет, Раймон Радиге – в 20, Рене Кревель – в 35, Жан-Рене Югнен – в 26. Ален-Фурнье хорошо сделал, умерев молодым, потому что он не любил реальную действительность: ведь чем больше стареешь, тем легче смиряешься с ней.
№8. Эрнест Хемингуэй «ПО КОМ ЗВОНИТ КОЛОКОЛ» (1940)
Так по ком же звонит колокол? Он звонит по мне, ибо номер 8 – не я.
В этом списке давно пора появиться Эрнесту Хемингуэю (1898—1961), лауреату Нобелевской премии по литературе за 1954 г., автору романа «По ком звонит колокол», написанного в 1940 году. «For Whom the Bell Tolls» – великий роман о гражданской войне в Испании (наряду с «Надеждой» Мальро, вышедшей тремя годами раньше). Это самый большой роман Хемингуэя, самый ангажированный и самый продаваемый (миллион экземпляров за год!), но, кроме того, это книга, где он наилучшим образом воплотил свою «теорию айсберга», согласно которой все, что фигурирует в его произведениях, есть только небольшая надводная часть огромного айсберга. Это означает, что, если бы автор выложил на бумагу все свои резервы, «По ком звонит колокол» оказался бы в десять раз толще! Уф, нам повезло, ибо лично я, как и Дороти Паркер[184], предпочитаю у Хемингуэя его короткие, резкие рассказы, где он и в самом деле реализует свою мечту – писать книги, как Сезанн писал картины (вот это понравилось бы Францу Галлю![185]).
179
Дез Эссент – герой декадентского романа Гюисманса «В обратном порядке», который играет на «органе ароматов». Виан мог читать этот роман.
180
Борис Виан умер от сердечного приступа в зале, где проходил просмотр фильма «Я приду плюнуть на ваши могилы» по его одноименному роману-пародии на триллеры.
181
Слова, которые часто повторяет Холден Колфилд, герой романа Сэлинджера «Над пропастью во ржи».
185
Галль Франц Иозеф (1758—1828) – австрийский врач, создатель френологии, утверждавший, что деятельность мозга зависит от размеров черепа.